"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Счастливица (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Поднеся бумажку-меню непосредственно к самым глазам, оказавшимся сильно
близорукими, она говорила вполголоса, ни к кому не обращаясь:
- На сладкое профитроль... Странное слово "профитроль"... Считается,
что я знаю три языка иностранных, но такого слова я все-таки не помню.
Profit, profiter, profitable...*, а профитроль что такое?
______________
* Польза, пользоваться, полезный (франц.).

Так как она в это время смотрела на доктора, тот подхватил оживленно:
- Очевидно, что-нибудь очень полезное для нашего с вами здоровья... Но,
зная три языка, где же все-таки вы работаете?
- В библиографическом институте... в отделе иностранной литературы...
- А фамилия ваша?
- Ландышева.
- Вот как? - Доктор сделал свое подвижное, способное к разнообразным
гримасам лицо очень смешным, - не насмешливым, а именно смешным, подкивнул
как-то игриво бородкой и сказал ей, нарочито понизив голос:
- Никак не мог ожидать, чтобы особа, знающая три языка, оказалась из
духовного звания!
- Я... я? - покраснела вдруг Ландышева.
- Пустяки, что же тут такого и зачем краснеть!.. Я сам из духовного
звания, потому что Вознесенский... Есть такое предание о древнем московском
академическом начальстве, как оно перекрещивало бурсаков... Кто был тихого
поведения и громких успехов, тот, видите ли, получал фамилию от праздников,
- например, Рождественский, Богоявленский, Успенский, Троицкий или
Вознесенский, как я... Горжусь своим неведомым предком: был он высокой
марки... Хорошо, должно быть, знал философию Николая Кузанского... Кто был
тихого поведения и тихих успехов, - этим скромникам, в тиши процветавшим,
давали фамилию от цветов... Вот тогда-то и пошли все Розовы, Туберозовы,
Гиацинтовы, Фиалковы, а также Ла-нды-ше-вы... Да, да, да... Но были еще и
такие, что успехов-то тихих, а зато поведения громкого, - эти получали
прозвище от язычества: Аполлонов, Посейдонов, Архитриклинов, Илионский,
Амфитеатров и прочее и прочее... Так говорит семинарское предание...
- Хотя я и Ландышева, но отец мой все-таки не из духовенства, - начала
было Ландышева, но доктор шепнул ей через стол все так же неудержимо весело:
- Рекомендую согласиться на какого-нибудь попика, а то вы еще генерала
откопаете... От вас дождешься... - и так предостерегающе смотрел при этом и
так таинственно поджал губы, что, глядя на него, все расхохотались, и даже
сама Ландышева улыбнулась, отчего морщин у нее сделалось вдвое больше.
Столы для обедающих были расставлены на открытой веранде, так как
сентябрь обещал еще теплое и тихое начало: в полном цвету стояли георгины на
клумбах и махровые бегонии ярких цветов, и синяя лобелия, и бальзамины, а на
волошском орехе, несколько неожиданном под Москвою, не было видно еще ни
одного желтого листа.
Кроме Ландышевой, за одним столом со старухой и доктором сидела
плечистая, грудастая молодая женщина с правильным задорным лицом, с
подрезанной надо лбом гривкой, как потом оказалось - инструктор гребного
спорта Долгополова; два юных аспиранта: один - биолог, другой - обществовед,
оба бывшие рабфаковцы - Костюков и Пронин; инженер-строитель Шилин,
заработавшийся до большой усталости, желтолицый, бритый, морщинистый,