"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. У края воронки (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

вещи, - без этого тогда было нельзя, - наконец, дошел он до экономики
Украины, что было гораздо существенней, а главное, говорил о том, что
совершенно необходимо нам, германцам, восстановить ее государственную
самостоятельность. "Восстановить" - это, конечно, говорилось для приличия,
только по требованию момента... После моего дяди с обстоятельным докладом
выступил австрияк, доктор Левицкий, - кажется, не ошибаюсь... Помню такую
фразу из его речи: "Украина - экономический хребет России!.." Еще бы не
хребет! Криворожская руда, донецкий уголь, пшеница, породистый скот из
немецких колоний... Еще бы не экономический хребет!.. Потом показывались
световые картинки: города, села, виды и типы Украины, - это произвело
впечатление на публику. Не обошлось, разумеется, в докладе и без кружев и
прочего рукоделия, это уж специально для дам: вот, дескать, какие у вас
будут искусные работницы!.. Через два-три года мы имели возможность
убедиться в том, что это за богатая страна, когда ее завоевали. Тогда нам не
удалось удержаться в ней, - что делать, зато теперь... теперь мы останемся
здесь навсегда!
- Хайль Гитлер! - крикнули офицеры и потянулись к нему чокнуться. Но он
не сказал еще всего, что думал сказать; он продолжал, разжигаясь от
собственных слов и становясь более красноречивым:
- Ненависть украинцев к русским поработителям - вот что, господа,
позволит нам пройти Украину молниеносно и через неделю-другую быть уже одним
частям в Москве, другим - на Кавказе! Большевики заставили украинцев служить
в армии, но это нам только на руку. Что, кроме развала, может произойти от
их принудительной службы? Армия большевиков рассыплется в прах при нашем
нажиме, потому что она разноязычна! Большевики пожнут, что посеяли: они
ввели на Украине свои советы, но оставили в неприкосновенности ее язык, а
здесь-то и зарыта собака! Мы-то умеем вводить порядок в порабощенных
странах, а большевики лишены этого таланта... за что они и поплатятся очень
скоро потерей всего своего европейского пространства!
Барон Гебзаттель говорил так весело, как может говорить только
удачливый полководец, хотя Вербки были заняты фланговым ударом танковой
колонны, а его пехота пришла уже на готовое.
Понятно, что его поднятое настроение удваивалось в офицерах, и один из
них, полковой адъютант, старший лейтенант фон Ган, придумал подходящее
развлечение своему непосредственному начальнику и, чуть только закончен был
завтрак, пустился приводить в действие что задумал.
Он не плохо говорил по-русски, так как родился и рос в семье курских
помещиков, спасавшейся от Октябрьской революции в Германии; был взят из
запаса, имел уже почтенную лысину на темени и мечтал добраться поскорее до
своих бывших владений.
Замысел фон Гана состоял в том, чтобы доказать воочию молодым офицерам
полка полную справедливость слов их командира, и он спешил опросить
оставшихся в селе раненых красноармейцев, нет ли из них украинцев.


II

Четверо украинцев: сержант Задорожный и красноармейцы - Линник,
Очеретько и Готковой, и четверо русских: младший сержант Молодушкин,
Плотников, Колдобин и Семенов - были отобраны фон Ганом из числа контуженых