"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. У края воронки (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

про себя: "Украинцы" - и приказал старшему из трех своих солдат с винтовками
вести их на площадь перед хатой сельсовета.


III

Идти было не так далеко, но трудно даже и команде вполне здоровых
бойцов, не только искалеченных жестоким боем, следы которого были тут
повсюду.
Разбитые снарядами хаты выпирали вперед обломками дерева, крыш и стен;
трупы людей и лошадей едва успели оттащить к порядку хат; нависали над
улицей и поломанные высокие вербы; зияли воронки, и то и дело приходилось их
обходить. Пахло гарью от дотлевавших строений, сожженных ночью
артиллерийским огнем, но жителей села не было видно, - прятались ли они
внутри хат, ушли ли перед боем, - попадались только немецкие солдаты.
Старший из конвойных шел впереди, двое других по сторонам, равняясь на
последних из пленных и приноравливаясь к их медленным, через силу,
движениям.
Не один Плотников, еще и Линник с другой стороны поддерживал
Задорожного, который ступал только правой ногой, а левую подтягивал;
Готковой заботливо поддерживал Семенова, Молодушкин помогал идти Очеретько,
и только Колдобин, держась рукою за грудь и сплевывая кровь, шел один.
Из того, что конвойные никого не подгоняли, Молодушкин сделал вывод,
которым поделился с Очеретько:
- Куда-то хотят доставить нас в целости.
Очеретько же буркнул на это:
- Звiстное дело, народ вумный.
Задорожный, услышав, что сказал младший сержант, отозвался ему:
- На допрос, должно быть, ведут. - И добавил, несколько повысив голос,
чтобы всем было его слышно: - Помните, товарищи, никаких сведений о своей
части врагу не давать!
Все чуть кивнули на эти слова головами, но конвойным, видимо, не
приказано было запрещать разговоры, и они шли молча, не обращая на них
внимания, пока старший из них, шедший впереди, не скомандовал: "Хальт!" - и
не остановился сам около глубокой и обширной воронки среди площади. Про эту
воронку Очеретько сказал, значительно взглянув на Молодушкина:
- Эт-то котлован!
И все другие переглянулись, а Готковой протяжно и глухо присвистнул.
Однако и без этого выразительного свиста можно было понять, для чего подвели
всех к такому "котловану": со стороны хаты сельсовета шли тот самый
обер-лейтенант, который отбирал их и говорил с ними, но обогнал их, идя не
по улице, а через дворы; рядом с ним высокий и важного вида полковник, как
определил Задорожный, а несколько сзади человек шесть офицеров; следом за
ними несколько солдат несли лопаты.
- Видать, допрос будет недовгий, - сказал Очеретько.
Барон Гебзаттель оглядел кучку раненых бойцов и обратился недовольным
тоном к фон Гану:
- Где же здесь русские, где украинцы, я не вижу!
Это действительно было упущение обер-лейтенанта, и он выкрикнул с
запалом: