"Борис Сергеев. Живые локаторы океана " - читать интересную книгу автора

моллюсками. Не брезгуют рыбой, охотясь на тихоходных донных представителей
ихтиофауны. Видимо, их легче ловить нарвальим беззубым ртом. В поисках пищи
животные ныряют на глубину чуть ли не полукилометра и подолгу остаются под
водой.
Морозы нарвалам не страшны. Если море покрывается свежим льдом, самец
пробивает своим мощным бивнем лунку и все небольшое стадо по очереди дышит
через нее. Пока мороз не силен, нарвалам удается поддерживать многие лунки
или не давать покрыться льдом нескольким небольшим полыньям.
В жестокие морозы все стадо может скапливаться у одной тесной лунки,
где одновременно не могут сделать вдох и два дельфина. У подобных, отдушин
нарвалы способны провести не сколько месяцев. Это для них не аварийная
ситуация, а обыденная оседлая жизнь на зимних квартирах. Умея оставаться под
водой достаточно долго и проходить за это время несколько километров,
дельфины хорошо питаются, обшаривая огромный охотничий участок, и спокойно
дожидаются, когда начавшаяся подвижка льда вызовет появление многочисленных
трещин и позволит сменить охотничьи угодья.
Зимовка в Арктике не всегда проходит благополучно. При значительных
подвижках льда разводья могут сомкнуться, и крупные стада нарвалов
оказываются затертыми у крохотных продушин. Вода в них кипит от единорогов,
пытающихся вырваться к поверхности и глотнуть воздуха. Если наружная
температура резко падает, брызги воды, вздымаемые обезумевшими животными,
намерзают на стенках лунки и она продолжает уменьшаться, усугубляя и без
того тяжелое положение животных. В иные годы гренландские эскимосы добывали
из той лунки по 100-200 единорогов. Однако в какое бы тяжелое положение ни
попадало стадо, как бы ни была узка отдушина, нарвалы в борьбе за доступ к
воздуху по отношению друг к другу достаточно корректны. Приходится лишь
недоумевать, как крупным самцам, казалось бы, потерявшим от ужаса голову,
удается сквозь нагромождение тел пробиться к поверхности, никого по пути не
поранив своим смертоносным бивнем. У полыньи, среди тяжелых льдов (а их
толщина иногда превышает 10 м), белый медведь, не раздумывая, прыгает на
спину дельфина, и убив, вытаскивает его на лед. Воспользовавшись безвыходным
положением нарвалов, полярный бродяга, случается, делает огромные запасы.
Затаившись у отдушины, хладнокровный хищник сильным ударом лапы выбрасывает
на лед одного за другим обессилевших от недостатка кислорода дельфинов,
обеспечивая себе и вечно голодной свите песцов и чаек сытую жизнь до весны.
Однажды во льдах обнаружили лежку медведя, возле которой была аккуратно
сложена 21 туша нарвалов.
Белый медведь, если он не очень голоден, объедает только жир и
внутренности дельфина, а мясо почти не трогает. Лишь медведица с
медвежатами, недавно покинувшая берлогу, находит вкус в дельфиньем мясе.
Жизнь на "зимних квартирах" спокойна и безопасна, пока на лунку не
набредет хозяин Арктики - медведь. Но визит арктического бродяги не всегда
заканчивается трагически для нарвалов. Если сплошные, тяжелые льды заточили
в одном районе океана несколько групп единорогов, они поддерживают между
собой акустическую связь, видимо, ходят друг к другу "в гости", а в случае
опасности ищут пристанища у своих соседей и назад большене возвращаются.
Эскимосы Гренландии, промышляющие во льдах тюленей, нарвалов и белух, также
нередко коротающих зиму под ледяными полями, рассказывают, что взять у одной
лунки двух единорогов случается гораздо реже, чем несколько белух.
Нарвалы хорошо приспособлены для жизни во льдах. Крупный самец легко