"Александр Сергеевский, Алек Канонов. Лохотрон для братвы ("Лохотрон для братвы" #1) " - читать интересную книгу автора

Работники фирмы молча уткнулись в бумаги, делая вид, что не
расслышали. Судя по всему, посещение бандитов здесь не было редкостью, и
не удивительно - салон казался лакомым кусочком.
- Уважаемая! Не подскажете, где хозяин? - как можно нежнее пропел
Макарыч, наклонившись к одной из сотрудниц.

- Пал Палыч на даче, будет только в понедельник, - подлаживаясь в
тональность, ответила испуганная женщина.

До понедельника здесь делать было нечего. День был теплый, так что
коммерсанты с самого утра потянулись на природу. Посоветовавшиеся рэкетиры
резонно решили отложить посещение и остальных должничков на следующую
неделю. Братки поехали по домам. Деятельная же натура Чернявенького
подталкивала его к новым свершениям, и он не долго думая направился в
гостиницу "Прибой"...


16


Но вернемся к событиям предыдущей ночи, развернувшимся в спокойной до
сего времени квартире семьи Репкиных.
Еще в такси в прошлом послушная Наташка вспомнила о подвиге
героической сверстницы Зои Космодемьянской и во что бы то ни стало решила
бросить вызов своему деспотичному папочке, как и ее историческая
предшественница фашистам. Сравнения между папочкой и фашистами, конечно
же, было не слишком корректно, но отчаявшаяся серая мышка на этот момент
представляла грядущее противостояние примерно в этом же ракурсе. За
благополучие своего брака она готова была стоять насмерть! Ну что ж,
похвально.
Василий Иванович, беспокоясь долгим отсутствием дочери, уже ходил по
маршруту от кухонного окна к входной двери и обратно. Супруга Нина
Петровна, за два с половиной десятилетия совместной жизни смирившаяся с
военной дисциплиной в доме, нервно моргая, отсчитывала количество капель
валерьянки, перетекающих из флакона в хрустальный стакан.

В этот момент заскрипели замки и дверь распахнулась. На пороге стояла
Наташка.

- Ты где была? - начал было рассерженный Василий Иванович, но тут же
осекся.
В вошедшем создании он не узнал своей всегда смиренной дочки
Наташеньки, злобно прищуренными глазами на него смотрела оскалившаяся
волчица.

Последующее невозможно описать словами, такое надо было видеть и
слышать. Здесь было все - от битья посуды до ударов головой о стену, и что
примечательно, мамочка впервые в жизни приняла сторону своей
разбушевавшейся дочки. Это была революция, переворот. В течение нескольких
минут власть уплыла из рук диктатора Репкина.