"Виталий Сертаков. Пастухи вечности " - читать интересную книгу автора

что ли, но ярче зажелтело. На ощупь мягко, а не продавишь. Попытался сложить
кулак - "медуза" мгновенно подстроилась, распласталась, налезла изнутри на
пальцы, словно половинка перчатки. Анка дышать перестала, пощупала.
- Горячее, Валь... Че это?
- А я знаю?
Вскарабкались по склону наверх, земля была изрыта следами шин.
Сеструха, как всегда, заметила первая:
- Ой... My... Муха!
- Не реви, какая Муха? Копыто просто...
Однако и сам понял - Муха. Вернее, одни копыта, голяшки с обрывками
рыжей шерсти. Валька потрогал - свежее мясо, не прихватило еще морозцем.
Анка плакала, на сей раз по-настоящему, первый раз с той поры, как бати не
стало.
- Что... что они с ней сделали? Ноги отрубили?
Старшему уже не было холодно, как раньше. Напротив, спина предательски
покрылась потом, липкий червяк страха шевельнулся в горле. Не вставая с
коленок, он тряхнул сестру за руку, заставил замолчать.
Лес хранил зловещую тишину. В неясном лунном свете ближние ветви,
потерявшие листву, казались когтистыми жадными лапами. "Одни копыта, -
подумал Старший, - будто их кто-то выплюнул - ни шкуры, ни крови. На траве
только иней и влажные камушки из карьера. Но так не бывает! Если старикан
каким-то чудом в темноте успел разделать тушу, должны были оставаться
следы..."
Корова исчезла целиком.
- Ее сожрали! - хрипло сказал Валька. - Живьем и сразу...


Глава 3
МЛАДШАЯ

Анка не знала таких слов, какими себя проклинать. Пыталась сперва
бежать за машиной. Куда там... Грохнулась, подвернулась на льду, руки в
кровь изодрала. Не отговорила дурня, простить себе не могла. Главное, сама
их первая заметила, еще до того как подошли к дому. И отстала-то всего
ничего! Так прихватило, что еле до туалета добежать успела. Вроде и не
хотела никуда, а тут, как прорвало, - и слезы, и трясет всю, и в туалет...
Точно пьяная была, ничего не чувствовала, а теперь отпустило разом! Вот и
отстала от Вальки, на свою голову!
Мамочки, что же теперь делать-то?
Конечно, "беркуты" и не думали так легко их отпускать, затаились. Всю
дорогу домой Валька ковырялся со своей находкой. То так руку сожмет, то
эдак. "Медуза" прилипла накрепко и отцепляться не собиралась. Анка сначала
ругалась на дурачка, потом придумала сразу бежать к Степановым, чтобы
отвезли в больницу. Но Старший же - упертый; если что вдолбит себе в башку -
не переспоришь. Сказал, что хочет при свете все как следует разглядеть. Что
коли уж дед кучерявый не помер, то и с ним ничего не случится. Вот и шел
впереди, разглядывая, а эта штука страшная у него на ладони светилась.
Выскочили двое из темноты, руки заломали, даже крикнуть не успел.
Младшая из уборной выбежала, но только грязь мерзлая из-под колес в лицо
полетела... И поминай как звали.