"Виталий Сертаков. Дети сумерек" - читать интересную книгу автора

выигрывала призы за аккуратность и ставилась в пример классу.
Сегодня у Гризли впервые возник повод для недовольства. Замечательный
конспект, лауреат конкурсов, валялся перевёрнутый на углу стола. Девочка
плавала взглядом по потолку, позволяя Тофику всё глубже залезать рукой ей
под юбку, игриво покусывала его то за мочку уха, то за нижнюю губу.
Казалось, они вообще забыли, что находятся на уроке.
Гризли закончил писать на доске, жирно подчеркнул название темы,
положил мелок и вытер руки. В той школе, где он работал раньше, такие вещи
происходили сплошь и рядом. Впрочем, там действовали иные правила. Там можно
было, не скрываясь от зоркого ока педсовета, сконцентрироваться на трёх-пяти
лучших учениках. А всевозможных оболтусов и малолетних влюблённых Гризли,
ничтоже сумняшеся, изгонял с уроков. Так было проще для всех, и в первую
очередь - для учительских нервов. На большой перемене Гризли почтительно
прислушивался к мнению старших.
"За те деньги, что нам тут платят, - со смешком делилась усталая
историчка, - я буду давать предмет, как хочу и кому хочу. А те, кто только
портит воздух в классе, пусть жалуются на меня кому угодно".
В гимназии госпожи Вержу воспрещалось выгонять из класса учеников.
Здесь категорически требовали обожать и пестовать любого дегенерата, за
которого предки выкатили несколько тысяч. С другой стороны, в старших
классах училось не больше, чем по двадцать человек, и охватить их симпатией
было не так уж сложно.
Гризли потёр ладони за спиной, чтобы избавиться от дрожи в пальцах. Это
всё из-за Рокси, убеждал он себя, нервы совсем расшатались. Это всё из-за
неё.
Можно было одёрнуть распоясавшихся ребят, но он пока предпочёл не
предпринимать никаких действий. До звонка оставалось не больше пяти минут, а
ещё нужно записать домашнее задание и выдать тетради. Он взял с кафедры
пачку контрольных работ и пошёл по рядам, незаметно вглядываясь в
склонившиеся над тетрадями лица.
Смех за спиной.
Нет, показалось. Он хотел спокойно подумать о Рокси, но его сбили.
Нечто похожее происходило перед каникулами, неуловимый дух близкой свободы,
гогот и толкотня царили в конце мая под строгими портретами патриархов
науки. Морщинистые старцы в стоячих воротничках зорко и неодобрительно
приглядывались к шумным потомкам. Всякий школяр на себе десятки раз испытал
это будоражащее чувство, когда тяжело высиживать часы, в венах бурлит, и,
кажется, вот-вот сорвёт клапан, а клейкие пахучие листики лип и тополей
стучатся в заклеенные на зиму окна классов, словно насмехаются над скучными
предметами.
Так происходит перед каникулами, но до конца семестра оставалось два
месяца.
- Решать любым способом, - повторил Гризли, поворачиваясь к классу.
Он не встретил тёплых любопытных глаз. Смотрели куда угодно, но только
не на него и не на доску. Гризли мельком отметил, что сегодняшний свет
действительно придал многим глазам тёмно-зелёный оттенок. В другой раз
следовало бы изучить это забавное явление поподробнее. Лучшие ученики Стефан
Кун и Фатих Хусаинов то ли увлечённо играли, то ли сообща сочиняли письмо,
прикрывшись развёрнутыми учебниками! Пару раз Фатих поднимал взгляд, мелко
хихикая, встречался глазами с учителем, но словно не замечал его. На