"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 1)" - читать интересную книгу автора

это стоило ему немалых трудов и усилий, оттого что он целый день постился.
Затем он попросил хозяина не оставить своими заботами и попечениями его
коня, ибо, по его словам, то было лучшее из травоядных. Хозяин, взглянув на
Росинанта, не обнаружил и половины тех достоинств, какие видел в нем Дон
Кихот, однако ж отвел коня в стойло и тотчас вернулся узнать, не нужно ли
чего-нибудь гостю; с гостя же успевшие с ним помириться девы снимали
доспехи, причем снять нагрудник и наплечье им удалось, а расстегнуть
ожерельник и стащить безобразный шлем, к коему были пришиты зеленые ленты,
они так и не сумели; по-настоящему следовало разрезать ленты, ибо развязать
узлы девицам оказалось не под силу, но Дон Кихот ни за что на это не
согласился и так потом до самого утра и проходил в шлеме, являя собою нечто
в высшей степени странное и забавное; и пока девки снимали с него доспехи,
он, думая, что это знатные сеньоры, обитательницы замка, с великою
приятностью читал им стихи:

Был неслыханно радушен
Тот прием, который встретил
Дон Кихот у дам прекрасных,
Из своих земель приехав.
Фрейлины пеклись о нем,
О коне его - принцессы,

то есть о Росинанте, ибо так зовут моего коня, сеньоры, меня же зовут
Дон Кихот Ламанчский, и хотя я должен был бы поведать вам свое имя не
прежде, чем его поведают подвиги, которые я намерен совершить, дабы
послужить вам и быть вам полезным, однако ж соблазн применить старинный
романс о Ланцелоте {6} к нынешним обстоятельствам вынудил меня поведать вам,
кто я таков, раньше времени. Впрочем, настанет пора, когда ваши светлости
будут мною повелевать, я же буду вам повиноваться, и доблестная моя длань
поведает о моей готовности служить вам.
Девицы, не привыкшие к столь пышной риторике, хранили молчание; они
лишь осведомились, не желает ли он покушать.
- Вкусить чего-либо я не прочь, - отвечал Дон Кихот, - и, сдается мне,
это было бы весьма кстати.
Дело, как нарочно, происходило в пятницу, и на всем постоялом дворе не
нашлось ничего, кроме небольшого запаса трески, которую в Кастилии называют
абадехо, в Андалусии - бакальяо, в иных местах - курадильо, в иных -
форелькой. Дон Кихота спросили, не угодно ли его милости, за неимением
другой рыбы, отведать форелек.
- Побольше бы этих самых форелек, тогда они заменят одну форель, -
рассудил Дон Кихот, - ибо не все ли равно, дадут мне восемь реалов {7}
мелочью или же одну монету в восемь реалов? Притом очень может быть, что
форелька настолько же нежнее форели, насколько телятина нежнее говядины, а
молодой козленок неяснее козла. Как бы то ни было, несите их скорей: ведь
если не удовлетворить настойчивой потребности желудка, то и бремени трудов,
а равно и тяжелых доспехов на себе не потащишь.
Стол поставили у ворот, прямо на свежем воздухе, а затем хозяин принес
Дон Кихоту порцию плохо вымоченной и еще хуже приготовленной трески и кусок
хлеба, не менее черного и не менее заплесневелого, чем его доспехи. И как же
тут было не рассмеяться, глядя на Дон Кихота, который, наотрез отказавшись