"Звездный патент" - читать интересную книгу автора (Градинар Дмитрий Степанович)

Глава 16 ЗВЁЗДНЫЙ ПАТЕНТ КАПЕРЫ СОЛНЕЧНОЙ

Перед тем, как покинуть мостик, командор «Аллегана» успел заметить, что со стороны центрального туннеля мчит платформа с людьми. Хотя интендант приказал Гризли больше не рисковать и уходить в лабиринт как можно скорее, террастроитель, по-видимому, и не думал исполнять приказ. По счастью, один из мониторов отслеживающей внешней оптики показывал состояние дел у входа в центральный туннель. В последний миг командор зацепился взглядом именно за это изображение. Понимая, что сейчас всё решают минуты и что нужно как-то помочь этому благородному порыву, чтобы тот не оказался напрасным, он набрал на панели код запуска реактора и подал тягу на маршевые двигатели. Командор знал, что после атмосферного полёта накопители пусты и что кристаллов квазеров хватит лишь на то, чтобы поднять облако пыли вокруг «Аллегана». Но это было именно тем, что нужно в сложившейся ситуации!

Импровизированная дымовая завеса и мощный удар станции по грунту породили два взаимоисключающих эффекта. Черви, копошащиеся перед люком грузового отсека, на несколько минут оказались окутаны плотными клубами, теряя ориентацию и способность распознать угрозу. Гризли ещё на полпути к станции активировал пробойник, и ему не составило труда нанести несколько точных ударов в то место, где находилась закрытая пылью машина пришельцев. Уже после третьего гравитационного импульса все находящиеся на платформе услышали громкие хлопки, как если бы лопнуло два большущих надувных шара. В следующую секунду платформа влетела в облако, и охранники принялись палить во все стороны. Вслепую, длинными очередями. Их штурмовые винтовки, требующие немалого мастерства, чтобы вести стрельбу, плясали в руках, били страшной отдачей в плечи. Разрывные реактивные пули оглушительно взвизгивали при попаданиях в корпус «Аллегана» или же чавкали, попадая в грунт. Но иногда возникал и другой звук — рвущегося металла, тут же сменяющийся плотным, коротким чмоканьем, когда пули входили в тела червей, сквозь недостаточно прочные сегменты брони. И это было хорошей новостью.

Плохой новостью оказалось то, что происходящее сейчас у «Аллегана» привлекло внимание основных отрядов пришельцев, которые практически полностью подавили сопротивление террастроителей на грузовой площадке. И десятки туш, забрызганных человеческой кровью, рванулись к станции.

— Скорее! Открывайте люк! Ну же! — орал Шериф.

— Может быть, люк заклинило? — предположил Гризли. — И они не могут его открыть?

Но всё же тяжёлые створки начали опускаться на гидравлических подвесках, и оттуда, с двухметровой высоты, не дожидаясь окончательного раскрытия люка, стали выпрыгивать люди. В это же время со стороны центрального туннеля прибыли две грузовые платформы.

— Скорее! — торопил Шериф. — Садитесь плотнее, иначе все не поместитесь! Нужно отправляться…

Пыль постепенно-постепенно начала оседать, и оказалось, что станцию отделяет от волны атакующих всего пара сотен метров.

— Не успеем! Пора сваливать! — закричал один из охранников, за что тут же получил чувствительный толчок локтём в грудь.

— Молчи, ублюдок! Мы не за этим сюда пришли! Все переходите на другие платформы! Быстро!

Подчиняясь властному приказу, охранники живо покинули платформу, переключая внимание на новую опасность. При этом они опустошали обойму за обоймой в накатывающий, как снежный вал, строй пришельцев.

Когда до «Аллегана» оставалось всего двадцать—тридцать метров, а платформы были загружены на три четверти, Шериф и сам понял, что они не успевают. Первые несколько червей, идущие в первой шеренге, вдруг замерли и начали увеличиваться в объемах. Затем разом, как по команде, резко выпрямились, снова опадая до своего обычного размера, и взвились в воздух. Как стрелы, пускающие сами себя. Две туши шлёпнулись прямо на платформу, набитую людьми, тут же заискрив скрытыми в броневых кольцах лазерами. Половина спасаемых — те, кто был в передней части платформы, — мгновенно превратилась в мертвецов.

— А-а-гх — страшным голосом заревел Гризли, полностью оправдывая сейчас своё прозвище.

Невероятным усилием он поднял стокилограммовый блок гравитационного пробойника и нанёс им тяжкий удар по извивающимся на платформе червям.

Броневые кольца одного из них не выдержали и лопнули вовнутрь, смятые тяжёлым ударом, вонзая рваные края в плоть. Второй червь, хотя ему тоже досталось, оказался оглушен, но не обездвижен и принялся метаться, принимая самые различные конфигурации, как сошедший с ума шланг высокого давления, движимый изнутри слепым напором.

Но Шериф уже не обращал на всё это внимания. Сказав что-то ближайшему охраннику, он прижал винтовку к правому боку, стреляя от пояса, и повёл платформу прямо на строй врага. Ему сейчас не было надобности в прицеливании, потому что почти каждая пуля находила себе цель. Один из червей прыгнул на Шерифа, но был отброшен ещё в воздухе длинной очередью, прошившей тварь от передней части до задней, будто в неё воткнули несколько раскалённых спиц, буравящих внутренности. Вблизи оказалось невозможным отличить, где у пришельцев голова, а где хвост, или задница, или пятка, или чем они могут заканчиваться? Потому что черви имели абсолютно одинаково выглядевшие окончания туловища. Тщательно рассчитав бросок и выставив мощность подрыва на тридцать процентов, охранник, с которым только что говорил Шериф, метнул в гущу пришельцев плазменную гранату.

Яркая вспышка, которую можно было увидеть даже с орбиты, поглотила практически две трети строя.

Но червей это не остановило, и тогда Шериф, отбросив винтовку, зажав в руках сразу две гранаты, въехал на платформе в эту разъяренную боем массу сплетающихся тел. Поворачиваясь назад, будто провожая стартующие к центральному туннелю две платформы, он улыбался — уже мёртвый!

Его гранаты были готовы к подрыву. Он выставил всю сотню процентов на каждой…

На этот раз его шикарная авеню оказалась короткой, но, тем не менее, — изумительно яркой…

— И что, они успели уйти? Ну которые на платформах? — К рассказчику подошёл мужчина в форме инженера-техника, сидевший до этого у стены транзитного зала.

— Успели. Те, кто были живы, прикрылись мертвецами, как щитом. Только один остался. Охранник службы безопасности «Аллегана», что перетащил пару мертвецов с одной платформы на другую. Вот он-то не успел, — ответил рассказчик с названием корабля на нагрудном кармане: МОП «Хулиган».

— Мёртв? Сгорел? — зачем-то уточнял подошедший.

— В том-то и дело, что нет! Парню сказочно повезло, он упал под опущенный грузовой люк. Ожоги, перелом руки… Вот уж не знаю, как он умудрился её поломать… Но — живой. Мы подобрали его, когда спустились к «Аллегану». Нашли по биосканеру. Хотели ещё и парочку червей затащить в кабину, у нас в модуле места хватило бы, но к нам уже скользили другие твари. Пришлось стартовать.

— А потом что?

— Потом я поднялся на несколько километров, выждал, чтобы дать шанс людям с платформы углубиться в лабиринт, и нажал на кнопку сброса контейнеров… — ответил другой орбитальщик у которого на кармане была такая же нашивка — Модуль Орбитальной Поддержки «Хулиган». — Ну, а потом нам повезло ещё больше. Крейсеры на орбите сцепились с кораблями пришельцев, но там без шансов было… Мы думали спрятаться на обратной стороне планеты-спутника, и тут вдруг открылся Прилив…

— Что? Вот так взял и открылся? Ерунда какая-то, ещё никто не видел, как появляются новые Приливы.

— А это не новый Прилив. Какие-то опыты были давно — закрывать Приливы взрывами. Они ведь по-разному потом восстанавливаются. Этот был закрытым несколько лет. А тут… Может быть, из-за сильных гравитационных возмущений, драка ведь хорошая шла на орбите! Может, ещё из-за чего… О! А вот и наш охранник! Быстро его подлатали…

В транзитный зал вошёл спасённый, всё ещё нетвёрдо держащийся на ногах.

— Как ты? Неужели отпустили?

— Раненых много, а места мало, — пояснил он, — вот и подумал, чего там зря место занимать? На Земле уже долатают.

Транзитный зал пассажирского порта на Трее был заполнен всего лишь на треть, всего около сотни человек, которые собрались ближе к выходу. А ещё человек двести нуждались в экстренной помощи и находились в лазарете и в коридорах здания порта, куда спешно доставили гравикойки. Медики с посеревшими от напряжения лицами сновали между ними, всаживая обезболивающее, психотропные препараты и накладывая прямо там, в коридорах, швы и скобы на раны.

— Так ты, значит, спасся при разрыве плазменной гранаты? Находясь в радиусе поражения? — не отставал инженер. — Везучий!

— Это Тор мне сказал, чтобы при счёте восемь я должен был оказаться или на платформе, или под створкой грузового люка. Лицом в грунт. И лежать так, пока на моей спине будет весело полыхать комбинезон. Если бы не вот эти двое орбитальщиков, там бы и остался…

— А Тор — это кто? Твои приятели ведь называли его Шерифом.

— Всё верно. Тор — это тоже он. Запомни, сказал, меня как Тора… Он же в пехоте служил, был лейтенантом. И вообще, крутым мужиком был…

Шкип, успевший на Трее выслушать не одну такую историю, обхватил голову руками. Здесь собрались примерно три сотни человек, размышлял он. Пятая часть, человек шестьдесят, не дотянут до Солнечной. Так сказал медик в разговоре с другим медиком. Значит, останется человек двести сорок — двести пятьдесят. Выжившие и попавшие сюда из восьми локаций. А всего в тех локациях — Шкип знал их наперечёт — находилось больше трёхсот тысяч: колонистов, туристов, пилотов, пассажиров, техников, диспетчеров, добытчиков, теперь он узнал и про террастроителей…

Двести пятьдесят из трёхсот тысяч! А ведь сколько ещё атаковано локаций, откуда вообще никто не выбрался!

Кроме Шкипа на Трее оказались пять других добытчиков. Группа в полном составе улизнула из-под самого носа у десятка «волчков», или «вельветов», или, какая, к чёрту, разница, как их называть!

Добытчики, работавшие в Долине Кактусов, так же как и Шкип, высвободили грузовые трюмы и нырнули в Прилив. А следом вошла Большая Мама, на которой почти никого не осталось и чьи реакторы были пущены вразнос… И вот, только пятеро из трёх сотен… Жалко их старшего. Не доживёт. Шкип видел, как четверо несли его в операционную и как хирург отказывался принять… Зачем возиться с обречёнными? Он шёл замыкающим, принял на себя смертоносный шар-ракету. С той стороны Прилива вышел уже не «Трайд», а какой-то обрубок. Да и от пилота только обрубок остался. Ни рук, ни ног… Сейчас все четверо сидели в транзитном зале, молчали, переглядываясь друг с другом взглядами. Их «Трайды» тоже забрали военные. Тот самый аналитик-полковник и забрал, ограничившись только компенсацией за реквизированные для исследований звездолёты.

— Ае, добытчики! — подошёл к ним Шкип.

На миг в их глазах что-то блеснуло, но этот блеск сохранили только двое.

— Откуда, караванный?

— Листопадный Зал.

— Один?

— Один…

— Ну, присядь.

И ему освободили место.

Через пять минут вышел молодой доктор в зелёном халате, подошёл к добытчикам и сказал одно-единственное слово.

Те двое, чей блеск в глазах погас, остались сидеть, не шелохнувшись. А вот двое других…

— Инопланетные ублюдки… Им зачтётся!

— Обязательно поквитаемся! Поставить на «Трайд» две буровые с ускоренным режимом… Нет, три! Четыре! К чёрту грузовые трюмы — набрать подрывных зарядов…

Шкип усмехнулся. Точно так же думал и он сам. До тех пор, пока не понял, что нужно делать.

— Ребята, «Трайды» своё уже изжили. Кончилась добыча и торговля. Впереди — добыча и битвы! Как насчёт прикинуть, что на самом деле нам понадобится?

— Броневые секции, лазерные турели, ракеты… — поймали они мысль с полуслова.

— Ускоренные движки, активная защита от чёртовых шаров! — продолжали фантазировать в том же ключе, думая лишь об одной стороне дела.

— Это понятно… — перебил Шкип. — Но я имею в виду другое.

— Заменить полётные компьютеры на боевые вычислители? А то ведь Компаньоны ни на что в бою не годятся…

— Уже теплее, — подбодрил их Шкип, отвлекая на время от мыслей о погибшем Старшем и всех-всех остальных погибших, кто сегодня не дошёл до спасительных Приливов.

— Выстроить собственную базу? Гавань? Ремонтные ангары?

— Ещё теплее!

— Ну, не томил бы уже. Скажи, если знаешь…

— Знаю, — ответил Шкип. — Уже знаю.

— Да говори же тогда! Вот, уже транспорт скоро подойдёт, нам ещё со Старшим проститься…

— Нам нужно право на отстрел тварей! — заявил Шкип. — Патент, только не офицерский, не корпоративный, а свой, собственный, для каждого, кто желает, чтобы звёзды вновь принадлежали только нам!

— Звёздный патент? — добытчик, один из павших духом, покачал головой. — Вести свою собственную войну с тварями? Разве флот допустит такое дело?

— А разве флот уже не нуждается в квазерах для реакторов? — в тон ответил Шкип. — В космографите для вычислителей? В гиперхрустале для боевой оптики? Как думаешь? — Остальные добытчики, прислушавшись к словам Шкипа, одобрительно закивали, и он продолжал: — А кто, как не мы, сможет ещё всем этим их обеспечить? Но ты замечательно сказал — Звёздный патент! Да, нам нужен Звёздный патент, чтобы стать каперами среди звёзд, каперами Солнечной, спейс-каперами, — уточнил он, — брать добычу не для корпораций, а для всех, иначе Солнечной не выжить!

— Ого! Кажется, здесь интересное дело начинается! — Подошли к ним оба орбитальщика с «Хулигана». — Рой… Мартин… — представились они. — Послушайте, а этот патент — только для рудодобытчиков? Я — классный пилот, всю жизнь мечтал летать среди звёзд, а не сидеть, привязанным к своей станции…

— А я могу подготовить для ваших кораблей компьютеры, о каких вы и не мечтали! Сами же говорили — с Компаньонами одни хлопоты. Нужны совсем другие машины, — баллистические расчётчики, тактические и навигационные вычислители, с защитой от внешних воздействий и с программами, которые работают без сбоев…

По одному, по двое, к группе добытчиков стали подходить другие люди. Техники, навигаторы и просто желающие мстить, пока не владеющие никакими полётными специальностями. У каждого из них имелась какая-нибудь собственная идея…

Как сделать корабли добытчиков настоящими боевыми звездолётами. Как обустроить будущую станцию, наподобие огромного Центрального Модуля, со своими службами, постами, техническими подразделениями. Как наладить взаимодействие с флотом. Даже один из медиков, проходивших мимо и услышавших краем уха, о чём разговор, и тот загорелся:

— А ещё нужно организовать собственные отделы астромедицины, чтобы на больших кораблях содержать лазареты и операционные…

И у каждого в глазах появлялся злой блеск. Как раз такой, что нужен для великого дела: снова выйти к звёздам. Чтобы вернуть себе право называться Человечеством с большой буквы.

— Транспорт на орбите! Прошу занять места в посадочных модулях! — объявил ровным тоном электронный диспетчер.

По залу поплыли компактные грузовые платформы для сбора багажа. Табло над центром зала демонстрировало рекламный ролик пассажирской компании, осуществляющей рейс.

Как будто ничего не случилось. Как будто сегодняшний рейс к Лунному причалу — самый обычный, такой же, как был вчера.

— Нам пора прощаться со Старшим…

— Я с вами, ребята… Мне ведь не с кем уже прощаться.

А над Треей пылало разноцветными огнями звёздное небо.

Такое же, как было вчера, такое же, что будет и завтра…

ЭПИЛОГ

Плывёт по орбите гигант Юпитер. Неспешно замыкает круг каждые одиннадцать лет. Словно огромный радужный пузырь. Метановые потоки, окрашенные в разные цвета, изрисовали его полосами. Ветер Юпитера, перемешивающий тысячекилометровые облачные слои, окажись он на Земле, в мгновенье снёс бы всё, что сделано земной природой и руками человека. А сердцем, рождающим движение таких ветров, пульсирует Большое Пятно. Будто странный глаз, что смотрит наружу и вовнутрь. Шестнадцать планет-спутников, как загипнотизированные этим взглядом, кружат поблизости, и среди них жемчужина свиты — Каллисто…

Есть на Каллисто одно уютное местечко, и ты уже знаешь о нём. «Большое пятно». Заведение для тех, кто прибыл к юпитерианским верфям, сопровождая израненные звездолёты. Некоторые входили в систему верфей-заводов своим ходом. Некоторые, покалеченные в Дальнем Внеземелье, с боевыми шрамами по всей обшивке, с отсутствующими надстройками, вместо которых — зияющие раны, втягивались на верфь скорбными буксировщиками, накинувшими гравитационные арканы. И звездолёты становятся к швартовочным модулям, с погашенными топовыми огнями, со спящими орудийными турелями. Но они не мертвы. Иногда они оживают! И начинают рассказывать друг другу, где были, что повидали. Как выжили в схватке, в которой выжить было невозможно…

А на Каллисто, находясь в тепле и уюте «Большого пятна», говорили о том же самом пилоты, стрелки, навигаторы. Нетороплив их рассказ, но бывает и быстр, и сбивчив. Так отличают тех, кто только что со звёзд. В ком живёт ещё бой, кто толком не осознал ещё, как ему повезло, что он здесь. Греет руки о тёплые бока кофейной чашки, не забывая согреться и изнутри.

— Колосаль, Стигма, Санторидис, — мелькают и мелькают в речи пилотов имена локаций, в которых побывали рассказчики.

— Задержка, импульс, сдвоенные излучатели… — перекидываются стрелки.

— Курсовое отклонение, цепочка Приливов «Дорога Смерти», сразу по выходе — скопление астероидов… Принимаешь вправо, ориентир — сбитый линкор, он всегда там… — делятся секретами навигаторы.

Кредитки в пальцах, раздел доли в добыче, звон бокалов… Иногда весёлый, тонкий, иногда — приглушенный. За тех, кто никогда уже не войдёт в «Большое пятно», оставшись только именем в огромной книге, что ведёт метрдотель. И ещё стаканы со спиртом, что накрыты чёрным ломтём, и рядом — свеча. Она догорает, догорает… Отбрасывая колышущиеся тени, будто даёт понять, как всё не вечно под звёздами.

А сами звёзды — зелёные, синие, яркие и мерцающие, вот они — совсем рядом! Только протяни руку! Зовут, дразнят своим светом. Невидимые Приливы скоро вновь понесут к этим звёздам караваны кораблей. И штурманов, и пилотов, и стрелков. Всех, кто решил поиграть с удачей, надеясь не остаться записью в толстой книге метрдотеля. А впрочем — так ли это плохо? Остаться на вечных страницах, а не угаснуть тихо, незаметно, в свой срок или по другой какой-то причине, где-то в трущобах мегаполиса, вдали от звёзд…

Они не глушат печаль. Они не плачут о тех, кого уже нет. Ведь кто знает, куда занесёт судьба в следующий раз и какой вообще она будет, эта судьба.

Они встречаются, чтобы расстаться. Но расстаются, чтобы встретится вновь. Их будущее туманно, их путь далёк. Офицеры флота, только что сопроводившие к верфям избитый в жестокой гравитационной дуэли карманный крейсер «Ка-два», почтительно кивнули собравшимся в центре зала. И заняли места чуть попроще, поближе к стенам в деревянной обшивке.

— Да кто они такие? — совсем молодой ещё лейтенант, впервые переживший арьергардный бой на «Ка-два», уцелевший один из всей своей секции, изумлённо вскинул бровь.

— Сядь. Успокойся. Они здесь по праву. Это их заведение, а мы — лишь гости… — отвечает седой майор, от роду двадцати шести лет.

— Нет, но почему? По какому такому праву? — не унимается лейтенант.

— По праву скаперов, сынок, — совсем неожиданно, будто из пустоты, вырастает метрдотель, с тремя ледяными кружками. — Вам передали…

— О-ох! — выдыхает лейтенант.

Да, он был только в первом сражении, но откуда-то уже знает, какова цена каждой такой кружки.

— Не откажемся, спасибо и за угощение и за остальное — тоже спасибо! Удачи вам, — провозглашает майор, обращаясь в центр зала.

— Удача, честь и дружба!

— Всегда рядом, всегда вместе, всегда к победе!

— Богатство, скорость, удар!

Понеслись в ответ клановые здравницы.

— Благодарить за угощение — это понятно, — хоть и перешёл на шёпот, но всё никак не уймётся лейтенант. — А за остальное — это за что? Они, что ли, держат врага на самых подступах? Они теряют корабли и экипажи? На них держится весь мир или всё-таки на нас, на крепостном флоте?

— Теряют, ещё как теряют, — расслышал невероятно чутким слухом метрдотель. — И корабли и экипажи. Только не на самых подступах, а подальше…

— Ты тоже научишься их благодарить. Каждый раз, когда твой корабль выйдет на старт, в его реакторах будут перегорать квазеры, добытые вот этими самыми угощающими. И сейчас, на верфях, нашему «Ка-два» будут ставить заплатки и новые броневые сегменты, а в них окажутся металлы и сплавы, добытые далеко от Солнечной, там, куда мы с тобой пока не долетим. Не знаю, на ком держится мир, но мы точно держимся на них! — И майор вновь поднял бокал, салютую какому-то длинноусому капитану в широкополой шляпе, сплошь обвешанному амулетами.

А в зал «Большого пятна» уже входят новые посетители. Их корветы-ракетоносцы на несколько секунд появляются над огромным прозрачным куполом заведения. И все видят, как несладко им пришлось. Подвески корветов сорваны, дюзы расплавлены сумасшедшими ускорениями, надстройки станций наведения и боевых расчётчиков срезаны подчистую, а броневые сегменты, уставшие от жёстких гравитационных ударов, обвисли, обнажая основной корпус. Где-то они побывали, где-то вели этот бой, откуда-то вернулись. Осталось немножко подождать, пока вновь прибывшие обменяются с уже сидящими в зале своими короткими «Ае!» — скаперским согласием-приветом. Места уже освобождены, добавлены тяжёлые дубовые стулья, метрдотель тут как тут… Он смотрит на них с надеждой, но они печально кивают, и на столе появляется огромная скорбная книга и несколько стаканов. И свечи, что напоминают: всё не вечно!

Сейчас будет ещё одна история, сейчас они что-то расскажут. И нет конца этим историям, как нет конца скаперскому пути. Потому что это и есть их жизнь.

Ты сидишь в углу, угощаясь из ледяной кружки. Ты только недавно коснулся джойстика навигатора, и твои враги — автоматические мишени Детской Гавани. Но твой час близок — пересесть поближе к центру и рассказать свою собственную, единственную и неповторимую, скаперскую историю.

— Ае, скапер! Звёзды тебя ждут…