"Эрнест Сетон-Томпсон. Моя жизнь " - читать интересную книгу автора

хватило выдержки, и он отстал. Премия выпала на мою долю. Джо дал мне
двадцать пять центов на руки, чтобы я сам выбрал себе галстук по вкусу.
Когда я шел в магазин, я думал про себя:
"Ни один человек в здравом рассудке не стал бы тратить 25 центов на
галстук. Какой в нем толк?".
"Но, - заговорила моя совесть, - ведь эти деньги даны тебе на галстук".
Немного погодя я стал колебаться:
"Пятнадцать центов - это прекрасная цена для галстука, и тогда у меня
останутся на руках долгожданные десять центов".
Я поддался соблазну. За пятнадцать центов я выбрал себе великолепный
галстук - по белому полю маленькие розочки. Десять центов остались у меня.
Итак, у меня в кармане был доллар.
Звеня серебряными монетами, я смело вошел в лавку, но должен
признаться, что сердце билось у меня очень сильно.
- Пожалуйста, - сказал я продавцу, - дайте мне книгу Росса "Птицы
Канады".
Он отвернулся с равнодушным видом. Как я боялся, что он скажет: "Ты
опоздал: уже все распродано". Или же: "Цена поднялась до ста долларов".
Но он сказал холодным, безжизненным тоном:
- В зеленом или коричневом переплете?
Я с трудом прошептал:
- В зеленом.
Продавец взял одну книжку с полки, открыл ее, посмотрел что-то на
обороте переплета и сказал своим монотонным голосом:
- Один доллар, десять центов долой за наличный расчет, итого девяносто
центов. Будьте любезны.
Я выложил деньги, как будто в полусне, и чуть было не забыл взять свои
десять центов. Схватив драгоценную книгу прежде, чем продавец успел
завернуть ее, я убежал, боясь, что он вдруг заставит меня вернуться.
Как было мне досадно, что я раньше не знал о скидке при наличном
расчете! Я ведь так страдал эти два месяца, тщетно пытаясь достать десять
центов. Счастливая минута могла наступить значительно раньше. Из-за этих
никому не нужных десяти центов мне пришлось даже пойти на сделку со своей
совестью. Но теперь книга моя. Я не сомневался, что владею ключом ко всем
тайнам природы, что чудесный любимый мир не будет больше загадкой для меня.
Всю дорогу домой я шел медленно, уткнувшись носом в книгу.
Должен признаться, что я ждал большего.
"Но это, наверное, не книга виновата, - утешал я себя, - должно быть, я
просто не знаю, как с ней обрашаться".
Я был на седьмом небе от счастья, хотя и немного разочарован.
По мере того, как я все больше и больше обнаруживал слабые места книги,
у меня росло желание внести в нее поправки. Эта книга - тот самый
экземпляр - лежит до сих пор на моем письменном столе, и почти на каждой
странице ее поправки и дополнительные заметки, вписанные пером. На
иллюстрации положены краски. На белом листке в самом конце книги и на
стороне переплета - мое добавление, озаглавленное: "Ястребы и совы
(определитель птиц)". Эти страницы положили начало моей книге "Определитель
птиц Канады".