"Эфраим Севела. Почему нет рая на земле (текст не вычитан)" - читать интересную книгу автора

ним по лестницам, спускаться в бомбоубежище. Короче, нужен был человек,
которого надо спасать от ожогов всех трех степеней, огнестрельных ранений,
проникающих навылет, переломов костей, открытых и закрытых. Уважающий себя
человек на эту роль не согласится, даже если бы от этого зависела вся
санитарная оборона СССР.
И решили взять для этой цели ребенка. Во-первых, его согласия
спрашивать не надо. Во-вторых, его легче таскать на носилках. А наши
женщины, хотя и были очень здоровые и тяжелой физической работы не чурались,
таскать груз просто так, за здорово живешь, не очень хотели. Поэтому их
выбор пал на самого легкого по весу Берэлэ Маца, и он охотно отдал свое тело
в их распоряжение, на пользу обществу.
Но впопыхах наши женщины забыли об одном обстоятельстве, которое потом
чуть не погубило общественную карьеру товарищ Лифшиц. При всех своих
талантах Берэлэ Мац обладал еще одним: у него был постоянный хронический
насморк, и верхняя губа под его носом никогда не просыхала.
Когда его в присутствии комиссии уложили на носилки, нос и верхняя губа
были сухими. Чтобы добиться этого, мать Берэлэ, очень польщенная выбором
сына для общественной пользы, полчаса заставляла его сморкаться в подол
своего фартука.
И все бы, может быть, обошлось, если б с ним не стали проделывать всю
процедуру искусственного дыхания по системе Сильвестра и Шеффера.
Рохл Эльке-Ханэс - она сдавала первой - грузно опустилась на колени у
носилок, на которых лежал с открытыми бесовскими глазками Берэлэ Мац, взяла
в свои могучие руки его тоненькие ручки и точно по системе стала поднимать
их и опускать, как качают кузнечный мех. И Берэлэ действительно сделал
глубокий вдох, а потом выдох. Вдох прошел удачно, и все погубил выдох.
Вместе с выдохом из одной ноздри Берэлэ возник и стал все больше раздуваться
много-
цветный пузырь, пока не достиг размера шара "уйди-уйди". Такого пузыря
Берэлэ не выдувал даже при самом сильном насморке.
Представитель Красного Креста и Красного Полумесяца доктор Вайшинкер в
своей многолетней практике ничего подобного не встречал, и ему сделалось
дурно. Товарищ Лифшиц стала отпаивать доктора. Впопыхах она уронила в стакан
изо рта несколько семечек, и доктор Вайшинкер, в довершение ко всему, ими
подавился. Его долго молотили по спине своими могучими кулаками женщины с
Инвалидной улицы и помогли ему прийти в себя, но после этого он пробыл на
бюллетене из-за болей в спине.
Берэлэ Маца с носилок прогнали и уложили меня. Я был на полпуда
тяжелее, со мной на носилках не очень разбежишься, но зато была полная
гарантия относительно носа.
После истории с шариками "уйди-уйди" Берэлэ Мац не мог самостоятельно
подняться со скамьи, на которой его сек отец. Его унесла на руках мама и,
плача, уложила под одеяло, обвязав мокрым полотенцем голову и положив на
спину и тощие ягодицы компрессы.
Берэлэ Мац был удивительно вынослив и живуч. Худенький, маленький,
совсем заморыш, с торчащими в стороны большими, как лопухи, что растут под
забором, ушами, с несоразмерным, до ушей, ртом, переполненным квадратными
крупными зубами, лучший друг моего детства Берэлэ Мац, по кличке Мышонок,
был воистину великим человеком. Его я даже не могу сравнить с известнейшими
в истории страдальцами за человечество, как, скажем, Джордано Бруно или