"Эфраим Севелла. Клен ты мой опавший (Либретто киносценария)" - читать интересную книгу автора

скажут.
- Верно, - согласился солдат. - А все же... на душе бы спокойней было.
И, покосившись на нее, вдруг отважился:
- Дай твой адрес, а?
- Еще чего! - удивленно хмыкнула она. - Кто ты мне, чтоб я тебе свой
адрес давала?
- Жалко, что ли? - опечалился солдат.
- Да и какой у меня адрес? - стала оправдываться она. - Я сама тут без
году неделю. Завод строим. Живем в бараках.
- Ну, и дай свой барак. Хоть какой, а адрес есть.
- Бери, - отмахнулась она. - Вот пристал... ей-богу.
Солдат повеселел. Он раздобыл бумажку, карандаш, аккуратно записал
адрес и засунул его в гильзу. Плотно завинтив крышку, спрятал гильзу в
кармашек, потом вынул из пилотки иголку с ниткой и, несмело улыбнувшись
девушке, попросил:
- Подсоби зашить карман. Так старшина велел, чтоб не потерялось...
-Еще чего! - рассердилась она. - Зашивай ему карман! Кто я тебе? Мама?
Сестра?
- А что? - простодушно ответил солдат. - Кто у меня еще есть? Никого.
И она, недовольно хмурясь, опустилась на коле-
ни, зашила ему карман на брюках и зубами перекус! нитку.
- Ну, все. Держи иголку. Я пошла.
- Постой, посиди со мной... Хоть минуточку.
- Навязался, - всплеснула она руками. - Не когда мне.
Солдат грустно покачал головой, показав на плакат, висевший на стене
вокзала.
- Эка невидаль, - отмахнулась она. - Что ж, я с каждым солдатом должна
сидеть?
Но все же села. Хмуро сдвинув брови и не глядя на него.
- Послушай... может, у тебя фотокарточка есть?..
- Тебе-то что? - не обернулась она.
- Понимаешь... у всех солдат - фотокарточки. Жена там... или девушка...
Показывают друг другу... А я... без ничего. Вроде... не как все... Подари,
а?
- Да ты что? Кто ты мне, чтоб портреты дарить? Да и нет у меня
фотографий... Все сгорело.
- Не беда, - вскочил со скамейки солдат. - Видишь - фотограф? Пять
минут - готово фото. Щелк! И получай портрет. Пошли. У меня деньги есть.
- С какой это радости стану я с тобой фотографироваться? Я тебя знать
не знаю... И знать не хочу. В общем, я пошла.
Но он держал ее за руку и с такой обидой смотрел на нее, что она не
устояла, сдалась.
- Ладно. Но учти: больше ни минуты. Мне некогда.
Фотограф засуетился возле них, устраивая обоих перед холстом с
изображением горы Казбек и всадника в бурке. Из-за базарных столов и скамей
тягуче и хрипло пел пьяный инвалид:
Как жену чужую, Обнимал березку.
Солдат вытянул руки по швам, сжал кулаки, выпучив глаза, а она стояла
сбоку, будто это ее не касалось, и щелкала семечки. Когда фотограф
таинственно прошептал свое "спокойно, снимаю", она и вовсе отвернулась от