"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу авторапроизнесла, ни к кому из них конкретно не обращаясь:
- Во всей этой истории мне мужа своего жаль. Уж больно худо ему будет, если прослышит. Ради него я вам в морды не плюнула. - Да мы не понимаем, что ли? - от возбуждения теряя привычный начальственный тон, сказал Егоров, разливая нетвердой рукой вино по стаканам. - Мы -джентльмены. - Подонки вы все, - сказала она, принимая стакан и не прикрывая своей наготы. Анатолию стало как-то не по себе, словно он присутствовал при публичной казни. Торопливо опрокинув в рот кислый портвейн, он вышел в- коридор. За его спиной скрипнул поворачиваемый в замке ключ. Почти до рассвета куражились в гостинице на всех, ее этажах Егоров и Анатолий в сопровождении швей- цара. Разбудили десятки людей, поднимали женщин из постели, издевались как могли над испуганными, растерянными людьми и ни разу не встретили сопротивления. Люди безропотно сносили унижения, канючили, вымаливая снисхождение, и все, как на подбор, даже не подумали защитить своих дам. Егоров и Анатолий угомонились лишь под утро, совсем выбившись из сил и засыпая на ходу. Они проспали утреннее заседание межобластного совещания работников идеологического фронта и еле успели ко второй половине, где, согласно повестке дня, должен был выступать с докладом Егоров. Он поднялся на трибуну, импозантный, холеный столичный гость, привычным взглядом опытного докладчика оглядел переполненный зал городского театра с большой хрустальной люстрой, висевшей на высоком лепном потолке, а на него, синих галифе и форменном пиджаке, директор Дома культуры, с которой позабавился Анатолий, подруга жены прокурора, стройным крепким телом которой насладился сам Егоров, одутловатый заведующий отделом пропаганды и агитации райкома партии и еще много-много других трусливых и жалких людишек, чьих лиц Анатолий и не запомнил. Егоров отпил минеральной воды из стакана, профессионально-гулко откашлялся, поправил узел галстука на шее и сочным лекторским баритоном одарил зал: - Антон Павлович Чехов, великий русский писатель, человек необыкновенной тонкости и культуры, в. письме к своему брату сказал слова, которые по сей день звучат для нас, советских людей, ценным заветом: "В человеке все должно быть прекрасно - и лицо, и одежда, и мысли..." Анатолий потом клялся своими тремя детьми, которых он обожал больше всего на свете, что именно так начал свой доклад его друг Егоров. А теперь давайте рассудим. Все, что рассказал мне Анатолий, кажется таким фантастичным, что, не знай я рассказчика много лет и не доверяй я ему, как себе самому, не поверил бы ни одному слову. Да если честно признать, при всем моем уважении к Анатолию весьма и весьма усомнил- ся я в достоверности этой истории. То, что Егоров, проказник и прощелыга, мог додуматься до такой тотальной ночной проверки всех комнат гостиницы, допускаю. И что швейцар-взяточник был у них наводчиком, верю. И что кое-кто из партийных чинуш районного масштаба, пойманный с поличным с бабой в постели, наложил со страху полные штаны и во всей красе показал свою |
|
|