"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

произнесла, ни к кому из них конкретно не обращаясь:
- Во всей этой истории мне мужа своего жаль. Уж больно худо ему будет,
если прослышит. Ради него я вам в морды не плюнула.
- Да мы не понимаем, что ли? - от возбуждения теряя привычный
начальственный тон, сказал Егоров, разливая нетвердой рукой вино по
стаканам. - Мы -джентльмены.
- Подонки вы все, - сказала она, принимая стакан и не прикрывая своей
наготы.
Анатолию стало как-то не по себе, словно он присутствовал при публичной
казни. Торопливо опрокинув в рот кислый портвейн, он вышел в- коридор. За
его спиной скрипнул поворачиваемый в замке ключ.
Почти до рассвета куражились в гостинице на всех, ее этажах Егоров и
Анатолий в сопровождении швей-
цара. Разбудили десятки людей, поднимали женщин из постели, издевались
как могли над испуганными, растерянными людьми и ни разу не встретили
сопротивления. Люди безропотно сносили унижения, канючили, вымаливая
снисхождение, и все, как на подбор, даже не подумали защитить своих дам.
Егоров и Анатолий угомонились лишь под утро, совсем выбившись из сил и
засыпая на ходу.
Они проспали утреннее заседание межобластного совещания работников
идеологического фронта и еле успели ко второй половине, где, согласно
повестке дня, должен был выступать с докладом Егоров.
Он поднялся на трибуну, импозантный, холеный столичный гость, привычным
взглядом опытного докладчика оглядел переполненный зал городского театра с
большой хрустальной люстрой, висевшей на высоком лепном потолке, а на него,
затаив от страха дыхание, смотрели жертвы его ночных похождений: прокурор в
синих галифе и форменном пиджаке, директор Дома культуры, с которой
позабавился Анатолий, подруга жены прокурора, стройным крепким телом которой
насладился сам Егоров, одутловатый заведующий отделом пропаганды и агитации
райкома партии и еще много-много других трусливых и жалких людишек, чьих лиц
Анатолий и не запомнил.
Егоров отпил минеральной воды из стакана, профессионально-гулко
откашлялся, поправил узел галстука на шее и сочным лекторским баритоном
одарил зал:
- Антон Павлович Чехов, великий русский писатель, человек
необыкновенной тонкости и культуры, в. письме к своему брату сказал слова,
которые по сей день звучат для нас, советских людей, ценным заветом: "В
человеке все должно быть прекрасно - и лицо, и одежда, и мысли..."
Анатолий потом клялся своими тремя детьми, которых он обожал больше
всего на свете, что именно так начал свой доклад его друг Егоров.
А теперь давайте рассудим.
Все, что рассказал мне Анатолий, кажется таким фантастичным, что, не
знай я рассказчика много лет и не доверяй я ему, как себе самому, не поверил
бы ни одному слову. Да если честно признать, при всем моем уважении к
Анатолию весьма и весьма усомнил-
ся я в достоверности этой истории. То, что Егоров, проказник и
прощелыга, мог додуматься до такой тотальной ночной проверки всех комнат
гостиницы, допускаю. И что швейцар-взяточник был у них наводчиком, верю. И
что кое-кто из партийных чинуш районного масштаба, пойманный с поличным с
бабой в постели, наложил со страху полные штаны и во всей красе показал свою