"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

Правду я говорю, Лазарь Исаакович? - с обожанием хлопнул его Сандро по
узкой спине, так что доктор закачался, чуть не упав.
Но, поправив очки на носу, доктор сказал то же самое, что говорил шофер
Шалико: Чистая правда, хозяин.
Редкого ума человек,- нисколько не стесняясь присутствия доктора,
нахваливал его Сандро.- Помнишь, мы обмывали в гостинице "Балчуг"
кандидатскую диссертацию? Думаешь, я ее написал? Он. Не будучи биологом,
сделал такую диссертацию по биологии, что в Москве академики удивлялись и
горячо меня поздравляли. Думаешь, мне одному диссертацию сделал? Плохо нас
знаешь. Еще три написал. Для моих вышестоящих руководителей в Тбилиси, и они
тоже стали кандидатами наук.
Правда, мы снабжали его любым материалом, ка-
кой потребует. Из Москвы, из Центральной библиотеки имени Ленина
выписывали ему самую редкую научную литературу. Даже больше, чем просил. На
всякий случай.
И вот, понимаешь, этот самый доктор-глазник стал у нас тут
замечательным хирургом. Такие операции делает, такие швы накладывает -
залюбоваться можно. Не в госпитале, а в местных условиях. Иногда под
открытым небом. Пациенты у доктора в основном с огнестрельными ранениями, и
у них репутация такая, что в государственный госпиталь положить такого
равносильно тому, что поставить к стенке и расстрелять. Ведь их милиция ищет
уже с готовым приговором.
Совсем недавно такое чудо сотворил - руки целовать надо. Человеку,
понимаешь, губу откусили. Бывает. И эта откушенная губа валялась где-то
полдня, пока не пришел наш доктор. В его руках губа опять ожила, и он пришил
ее куда следует так изумительно, что человек этот может, не стесняясь,
целовать девушек.
Так впервые я услышал о моем сопернике, уже пытавшемся украсть мою
невесту, медноволосую Манану, сестру Шалико. Правда, неудачно. Кроме Шалико,
у нее был еще один брат постарше, по имени Нугзар. И вот Нугзар-то устроил
засаду под окном сестры, схватился врукопашную с похитителем и откусил ему
нижнюю губу.. Это в горах считается величайшим позором - остаться после
драки с откушенной губой или носом. Большего позора нельзя придумать, и
единственный выход: кровная месть, в которой участвуют все родственники
мужского пола сначала с одной стороны, а потом и с другой.
Тут надо подробней остановиться на 'человеке с откушенной губой,
которую так мастерски пришил на место бывший доктор Гуревич, а ныне просто
Шапиро. Я этого человека вскоре увидел. Губа, действительно, прижилась, и на
покрытом щетиной лице заметить что-нибудь не представлялось возможным. Это
был кряжистый, сильный человек с выпуклой грудью и каменной шеей, в
традиционной бараньей шапке и с винтовкой за плечами. Новый егерь в команде
Сандро. Звали его Джульбер. Он был сван и пришел сюда из-за перевала, уходя
от кровной мести.
Дело в том, что Джульбер слыл одним из лучших
скалолазов на Большом Кавказском хребте, и редкая группа альпинистов
поднималась к вершинам без проводника Джульбера.
Но это было его хобби, а не главное занятие. А что было главным
занятием Джульбера - весьма образно объяснил Сандро Мелиава:
Понимаешь, дорогой, что такое традиция? Тогда послушай. Наш дорогой
вождь и учитель товарищ Сталин до революции назывался здесь, на Кавказе,