"Эфраим Севелла. Сиамские кошечки" - читать интересную книгу автора

Сомкит и Кемаль бродят в толпе, заполнившей тротуар, крепко держа друг
друга за руки, словно боясь потеряться, быть разлученными в этом чудовищном
людском муравейнике. Вспышки неоновых огней играют на их лицах, окрашивая их
то в зеленый, то в оранжевый, то в золотой цвета и превращая людские потоки
в карнавальную процессию с ее удивительным разнообразием костюмов, платьев,
головных уборов, от индийских тюрбанов и женских сари до тропических одежд
типа сафари, в которые облачились тут, в Бангкоке, тяжеловесные европейцы,
прогуливаясь в обнимку со своими узкоглазыми восточными красотками.
Они минуют шумный немецкий Бирхаус-огромную пивную под открытым небом,
вернее, под кронами высоких деревьев. Пивные бочки, дубовые столы с
литровыми фаянсовыми кружками. Все так же, как в Мюнхене. И эта гигантская
пивная так и называется-"Мюнхен", готическими буквами оповещающая об этом
Бангкок.
И уж совсем как в Германии, все столы оккупиро-
ваны немцами-туристами, в зеленых тирольских шляпах, с игривым пером на
тулье. И чтоб ни у кого не возникло сомнения в их баварском происхождении,
почти все немцы натянули на свои раздобревшие тела белые рубашки,
пересеченные шлейками коротких кожаных штанов из зеленой замши. Оркестр, в
такой же униформе, играет марши и тирольские польки, а посетители, натягивая
шлейки на мускулистых плечах, раскачиваются в ритм этой музыке с высоко
поднятыми в руках массивными кружками, покрытыми пенными шапками пива. Их
таиландские подружки, стиснутые широкими боками мужчин, выглядят маленькими
детишками, которых родители забыли вовремя уложить спать.
Внимание Кемаля и Сомкит привлекла забавная картинка. Перепивший немец,
с переполненным пивом пузом, зажатым в кожаные короткие штанишки, явно ищет
глазами туалет, неуверенно покачиваясь на толстых волосатых ногах. Выручает
его странный официант - специально обученный большой шимпанзе, в красной
каскетке набекрень и укрытый красной раздувающейся пелериной от шеи до
колен.
Шимпанзе, обнаружив пребывающего на грани детского греха клиента,
подает ему серую лапу и ведет, раскачиваясь с ним в такт и для устойчивости
опираясь о землю свободной лапой. Так они и бредут, держась за руки и в
одном ритме покачиваясь. Пока не дошли до
туалета. Человек ввалился в помещение, а обезьяна осталась дожидаться
его снаружи.
Стоило немцу вывалиться оттуда, неловко застегивая короткие замшевые
штаны, как шимпанзе возник перед ним и протянул ему из-под красной пелерины
лапу, собранную в горсть - без всяких слов понятный жест, требующий
вознаграждения за труд. Получив деньги, животное беспечно удалилось в
предвкушении очередного клиента, налитого до ушей пивом, а брошенный им
огромный немец, одетый как мальчик, недоуменно озирается, пытаясь
сообразить, где же его стол и вся компания, гремящая тяжелыми кружками.
Кемаль и Сомкит развеселились.
С о м к и т. Хотите посидеть?
Кемаль. Нет.
Сомкит. Понимаю. Вам и так надоели ваши приятели?
Кемаль. Какие у меня тут приятели, моя девочка? Я им - чужой, а они мне
- и подавно. Я в их стране - иностранный рабочий. Тебе это о чем-нибудь
говорит? Мой народ, Сомкит, как и твой, продает своих детей на сторону от
бедности, нищеты. Одна лишь разница: турки избавляются от своих сыновей,