"Петр Северцев. Афера Хакера" - читать интересную книгу автора

дорогого стоила: как минимум утрату политического влияния. Хотя он
продолжает делать хорошую ьмину при плохой игре.
- Дорогого стоили ему его дурацкие авантюры и неразборчивость в
связях, - горячо возразила она.
"Господи, тебе ли говорить о связях", - подумал я и вслух спросил:
- А каковы подробности этой истории?
- Я не знаю никаких подробностей, - вдруг замкнулась она и повернулась
лицом к окну. - А зря. Передреев не будет молчать, если ему рассказать в
целом о вашей связи с Зиминым и попросить что-нибудь рассказать о вас.
- Господи, кончится ли это когда-нибудь?! - вдруг взмолилась она,
закрыв лицо руками. - Эти бесконечные угрозы и шантажи! Да не знаю я никаких
подробностей, - прижав руки к груди, заговорила она. - У него были деньги,
он решил подзаработать, ввязался в сомнительные финансовые операции,
параллельно в кредит купил дачу и автомобиль, а когда прогорел, остался с
большими долгами. При этом он, видимо, решил, что его политический вес и
положение в губернии настолько сильны, что кредиторы могут подождать. А они
напротив оказались нетерпеливыми и решительными. Фамилия Рыбак вам о чем-то
говорит? В бандитских кругах его иначе зовут Таксист. Не знаю, где и когда
Передреев связался с ним, но именно Рыбак являлся кредитором. Больше я
ничего не знаю.
Я понимал, что Татьяна находится на грани сильного нервного истощения -
события последнего времени стали на ней сказываться. И все же я не мог не
задать ей еще один вопрос:
- Скажите, ваш супруг знал что-нибудь о вашей связи?
Она испуганно посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
- Или, может быть, догадывался о том влиянии, которое имеет на вас
Евгений? - слегка изменил я формулировку. - Я спрашиваю не из праздного
любопытства, это очень важно. Как вообще он относился к Зимину?
И тут события резко вышли из-под моего контроля.
- Все, не могу больше! - Татьяна с размаху треснула чашкой о пол,
разбив ее вдребезги. - Сколько же можно, я же не железная! Я поняла, эти
мерзавцы все хотят списать на меня.
Не могу больше! - с этими словами она ринулась вон из кухни по
направлению к прихожей.
Я как мог быстро бросился за ней и сумел схватить ее за руку в зале.
- Остановитесь же вы, ненормальная женщина! - почти закричал я.
- Пусти меня, - стала она вырываться и отталкивать меня.
Я схватил ее за плечи, потряс от души и спокойно спросил:
- Ну куда вы в таком состоянии? Врежетесь в первый фонарный столб...
Я еще раз с силой потряс ее за плечи. Она неожиданно перестала
упираться, как-то обмякла, закрыла лицо руками и уткнулась мне в грудь,
бормоча при этом:
- Они все спишут на меня, абсолютно все...
В мои планы не входило являться плакальной жилеткой для слез бывшей
любовницы министра экономики, но повинуясь скорее эмоциям нежели разуму, я
все же обнял ее. И более мягко сказал:
- Чи-чи, - я редко утешал плачущих женщин, поэтому эта идиотское
междометие было похоже на то, как воспитательница в детском саду утешает
плачущих детей. Но детка, плачущая у меня на груди, имела столь
привлекательные и волнующие формы, была так беззащитна, настолько