"Петр Северов. Мореплаватель из города Нежина " - читать интересную книгу автора

русских людей и после долгой осады ворвалось в колонию... Только трое
русских случайно спаслись. Кто подстрекал колошей к этому неожиданному
нападению, догадаться было не трудно: в многочисленной толпе, окружившей
поселок, были и "культурные" американцы - они-то и усердствовали больше
других в резне, не щадя ни женщин, ни детей...
С приходом корабля на побережье сразу наступило затишье: наверное,
грозный вид корабельных пушек поостудил рвение американских "вояк".
Находясь у берегов Аляски, Лисянский вспомнил пылкие юношеские свои
мечты: пройти в неизведанные широты. Теперь ему представлялась такая
возможность. И Юрий Федорович твердо решает, не возвращаясь к Сандвичевым
островам, по пути в Кантон исследовать еще никем не посещенные районы
океана.
Однако это отклонение от курса и потеря времени могли вызвать
недовольство начальства. Стремясь заранее оправдать свое решение. Лисянский
заносит в журнал краткую запись:
"Желание мое пройти в широте 361/2 до 180° соответствует данному от
графа Румянцева требованию, в котором сказано, будто бы в древние времена
открыт был около 340 немецких миль от Японии и под З71/4? большой и богатый
остров, населенный белыми и довольно просвещенными людьми, и что он должен
находиться между 160 и 180° зап. долготы".
Капитан, конечно, понимал, что слух о неизвестном острове с белым
населением скорее всего являлся одной из тех морских легенд, которых в его
время рассказывалось так много. Но эта легенда могла пригодиться ему.
В конце сентября "Нева" покинула суровые, скалистые берега Ситки. Уже
к концу месяца она достигла тех мест, где графу Румянцеву чудились
неизвестные земли, однако на спокойной поверхности океана темнели только
тени облаков. Как эти быстролётные тени, растаяла и легенда о таинственной
земле... Теперь оставалось взять курс на Кантон, где Лисянский условился
встретиться с Крузенштерном. Но обширный район к югу от этих широт еще не
нанесен на карту. И капитан решает следовать дальше на юг.
Туманы и ветры уже давно сменились полным затишьем и зноем; деревянные
палубы и надстройки, особенно стеньги и реи корабля, потрескались от жары и
стали малонадежны. Несколько человек в экипаже судна тяжело заболело.
Заболел и сам капитан. Он приказал врачу никому не говорить об этом. Стоя
на мостике, Юрий Федорович следил за полетом огромных белых чаек... Если
появились чайки, значит, где-то близко должна быть земля...
Вечером, когда ветер стал свежее, корабль вдруг резко подпрыгнул и
остановился, накренившись на борт.
Лисянский выбежал на мостик. Вокруг ревели белые буруны.
- Аврал! - скомандовал капитан. - Все наверх!..
С палубы штурман крикнул:
- Коралловая банка! Она почти выступает на поверхность.
"Нева" прочно засела на острой коралловой гряде. Лисянский знал:
усилится ветер или налетит шквал - и деревянному судну не спастись. Он
приказал штурману обмерить глубину вокруг корабля. Тем временем матросы
бросились убирать паруса.
Штурман вскоре доложил, что глубины вокруг корабля совсем
незначительны: "Нева" оказалась посреди коралловой мели.
- Нужно облегчить корабль, - сказал капитан. - Сбросить за борт все
тяжести, лежащие на средине палубы.