"Норман Сеймон. Шаман ("Мир Пауков") " - читать интересную книгу автора

своим погибшим другом. Что, если ей вздумается его просто съесть, а начать
именно с клешней? А ведь они обещаны Элоиз.
И еще одно... Боль. Страшная боль мучила паука и заставляла его мечтать
о возмездии. Смешно - разумное существо собирается отомстить бессловесному
низшему насекомому, но факт остается фактом: смертоносцы не прощают своих
обид никому, и Анза не собирался нарушать традиции.
Скорпион подошел вплотную и угрожающе щелкнул клешней. Паук вовремя
подтянул к себе лапу и просчитал новый план атаки. Может быть, и в прошлый
раз стоило поступить именно так... Более действенно, но рискованно. Так, как
сейчас, когда разъяренное существо ударит ядовитым хвостом. Обязательно
ударит, не может не ударить!
Так и вышло - отсутствие разума лишает низших насекомых возможности
действовать неожиданно. Анза грациозным движением успел убрать тело с линии
атаки за кратчайшее мгновение до укуса. Причем убрать лишь головогрудь и
брюшину, оставив на месте все шесть лап для упора. Резкий рывок - и вот он
уже вцепился лапами в хвост скорпиона, заставив того, возвращая жало в
исходное положение для нового удара, могучим усилием вздернуть паука на
собственную голову. Смертельный укус не заставил себя ждать.
От боли у восьмилапого потемнело в глазах. Болели от сильного рывка
лапы, страшно ныли перекушенные суставы, но самую лютую муку доставлял
сломанный клык, упершийся в хитин скорпиона. Пронизанная ядом жертва
рухнула, согнув ноги, но еще более жалким комком повалился рядом истерзанный
паук.
Он не знал точно, сколько времени пролежал в неподвижности, но солнце
еще не зашло, когда Анза осторожно поднялся на шесть лап и двинулся к
поверженным скорпионам. Дорого же далась ему победа!
Долго, очень долго смертоносец отгрызал клешни, все четыре, чтобы
отнести их рыжей взбалмошной девчонке. Еще дольше ел сам - ел с
наслаждением, поглощал врага. Паук не мстил -мстить неразумным существам
бессмысленно, - он просто впитывал в себя силы убитых. Так поступают все
восьмилапые, а значит, человеческого в нем было совсем немного. И сознавать
это было приятно.

***

Турну действительно хотелось быть сегодня спокойным и благодушным,
стоять в сторонке и с напускной свирепостью покрикивать на зарвавшихся
охотников. Так бы все и было, если бы не Клас, на которого он то и дело
бросал подозрительные взгляды из-под спадающих на глаза седых прядей. Парень
не пел, не смеялся над шутками, хотя и старался улыбаться вместе со всеми, и
оттого особенно было заметно, какой он стал чужой.
Турн посмотрел на Ма и тут же встретился с ней глазами. Старуха как
будто ждала этого. В ее взгляде было какое-то требование, но какое - этого
отец племени не хотел пока знать. Он слишком любил Класа. Точнее сказать -
того Класа, прежнего. Раньше чем понять, чего хочет от него старейшина
женской цепи, он должен привыкнуть к новому, чужому человеку, надевшему
маску симпатяги-недотепы - того Класа, который уже никогда не вернется. А уж
тогда старик решит все сам. Хоть Ма и старше его, и, пожалуй, права, однако
не во время же пиршества затевать такие дела... Ведь это Гусеница Класа.
Того славного парня, который только и успел, что стать охотником и найти