"Игорь Шафаревич. Две дороги - к одному обрыву" - читать интересную книгу автора

Бешено,
Неуемно бешено,
Колоколом сердце кричит:
Старая Русь повешена,
И мы - ее палачи.

(В. Александровский)

Именно духовный аспект крестьянской цивилизации, наиболее явно
выраженный тогда в произведениях крестьянских поэтов (прежде всего Есенина),
вызывал шквал злобных нападок. Мы все учили в школе о них: "мужиковствующих
свора". Но Маяковский был тут неоригинален - он лишь цитировал; это Троцкий
назвал деревенских поэтов мужиковствующими, а их поэзию - примитивной и
отдающей тараканами. Бухарин же усмотрел, что поэзия Есенина - это

"смесь из "кобелей", "икон", "сисястых баб", "жарких свечей",
березок, луны, сук, господа бога, некрофилии, обильных пьяных слез и
"трагической" пьяной икоты...". Тут не было разделения на левых и правых
фантастический "правотроцкистский блок"

в этой области реализовался во плоти.
Когда же от слов перешли к делам, то опять борьба мировоззрений
составляла важнейший компонент. Коллективизация, как правило, начиналась с
закрытия церкви - по большей части насильственной (типичный случай описан в
"Мужиках и бабах" Б. Можаева). По словам К. Мяло, крестьяне, обладавшие
высоким духовным авторитетом, становились первой жертвой раскулачивания:

"...общину удавалось обезглавить разом и как хозяйственное и как
культурное целое, убрав в одну ночь грамотных наставников".

Какая же идеология противостояла крестьянской цивилизации, двигала тот
водопад ненависти, который тогда обрушился на деревню? Это прежде всего
концепция "темноты", "дремучести" деревни и мужика. Вот примеры:

Русь! Сгнила? Умерла? Подохла?
Что же! Вечная память тебе.
Не жила ты, а только охала
В полутемной и тесной избе.
Костылями скрипела и шаркала,
Губы мазала в копоть икон,
Над просторами вороном каркала,
Берегла вековой, тяжкий сон.

(В. Александровский)

Л. Фейхтвангер твердо знал все, что ему нужно знать о русских
неколлективизированных крестьянах:

"Они не умели ни читать, ни писать, весь их умственный багаж