"Антон Шаффер. Духи безвременья " - читать интересную книгу автора

это знаменательное событие в роддоме номер один города Москвы, ибо жила
семья Воробьевых в Центральном Административном Округе. На свет младенчик
появился безо всяких проблем, забил ручками - ножками, заплакал и сразу
снискал любовь, как своей родной матери, так и всего медперсонала. И было за
что. Даже новорожденной, когда уж вообще невозможно понять, что за человек
получится в результате, Риточка выглядела очень красивой.
- Ути какая деточка, ути какая конфеточка, - улюлюкали медсестры.
Глядя на Ритину маму сложно было подумать, что она способна произвести
на свет такое прекрасное создание. Татьяна Натановна Воробьева, в девичестве
Резнер, была женщиной высокой, сутулой, черноволосой. Отец ее, Натан Резнер,
был чистокровным евреем, исправно посещал некую подпольную синагогу,
находящуюся в какой-то деревне недалеко от кольцевой автодороги и соблюдал
субботу. Рано женившись на дочери профессора Московского Университета
Гершгала Соне Гершгал, он зачал ей первого и единственного своего ребенка.
Когда Ритина мать выбралась, расталкивая все на своем пути, из утробы
Сонечки Гершгал, ошалевший от счастья Натан вознес руки к небу и на чистом
иврите затараторил молитву, дабы отблагодарить Бога за рождение дочери.
Пейсы его вывалились из-под вполне советской шляпы и взгляды сразу
нескольких врачей устремились в его сторону. Кто именно из них донес на
Натана в соответствующую инстанцию неизвестно, зато известно, что тем же
вечером несчастного арестовали, отвезли в казематы, где и заставили
подписать бумагу о том, что он является участником Объединенного Еврейского
Центра, главной целью которого является убийство Вождя всех трудящихся
планеты. К слову, на дворе стоял 1952 год.
Натана Резнера приговорили к десяти годам строгого режима и отправили
отбывать наказание в одну из казахских зон. Сидеть ему пришлось чуть меньше
положенного срока, так как после всех катаклизмов в высших эшелонах власти
партию наконец-то возглавил товарищ Хрущев, который затеял свою "оттепель".
Натан знал, что сам бы Хрущев, будучи русским, до такого гениального
изобретения как "оттепель" никогда бы не додумался. Натан знал, кого
благодарить. Конечно же еврейский народ! А если точнее, то его верного сына
Илью Эренбурга! Удовлетворенный своим тайным знанием Натан освободился на
два года раньше, чем было ему отведено советским судом, и устремился в
Москву.
А в Москве его ждала верная Софочка. Когда Натан, разгоряченный от
счастья и быстрого бега, который ему пришлось проделать ввиду отсутствия
денег даже на наземный транспорт, ворвался вихрем в собственную квартиру,
первым делом он обнял жену, а затем деловито поинтересовался, где его дочь.
Маленькая Таня в тот момент находилась в соседней комнатушке и тряслась от
страха, так как отец ей представлялся матерым уголовником. Причина подобного
видения собственного родителя крылась в скрытой от глаз взрослых
детсадовской жизни ребенка, которая и учила его реальной жизни. А реальность
была такова, что в рабочем районе, где проживало разлученное тюрьмой
семейство Резнер, у половины детей родители сидели.
Но если Танин папа попал в застенки по причинам сугубо политическим, то
у других у сверстников родители отправлялись в места не столь отдаленные по
причинам более банальным. В детском саду Таня не раз слышала рассказы о
"героических" подвигах" пап и мам ее одногруппников. Но до поры до времени
эти рассказы были чем-то вроде занятных сказок, так как никто, в том числе и
сама Таня не могла соотнести рассказанное с реальной жизнью - уж больно