"Антон Шаффер. Круги на воде " - читать интересную книгу автора

не касались его, так как его знания, полученные в лучших университетах
Европы в последние годы прежнего режима, были крайне нужны властям для работ
над одним из очередных проектов технического характера. В квартире Ольги
Сергеевны Дольской он присутствовал, только по долгу чести, в отличие от
большинства остальных. Его дед, породистый дворянин, не на шутку гордившийся
своим происхождением, был вхож в тайные московские ложи еще в середине
девятнадцатого века. Вхож в них был и отец Михаила Владимировича.
Преемственность эта сыграла злую шутку с отпрыском знатного семейства. Перед
смертью сначала дед, а потом и отец вынудили по очереди Михаила дать им
клятву в том, что если 'братство' будет продолжать свое существование,
представители знатной фамилии, к которой они имели честь принадлежать, буду
его членами. На беду Михаила Владимировича революционные потрясения, сметя
на свое пути, казалось бы, нерушимые основы бытия, не коснулись братства.
Оно сумело сохраниться и продолжить свою миссию. А значит, миссию было
предначертано продолжить и Михаилу Владимировичу. - Итак, братья,-
продолжила Ольга Сергеевна, - я еще и еще раз хочу напомнить вам, что мы -
немногие оставшиеся из представителей Высшей цивилизации, немногие, кому
выпала честь хранить традицию и приближать День. Нам с вами выпало жить во
времена, когда наша миссия находится на грани провала. Вернее, так может
показаться. А некоторым, так и уже кажется... - она скользнула взглядом по
только что выступавшему Михаилу Владимировичу, который лишь недовольно
фыркнул в ответ.
Ольга Сергеевна продолжила:
- Вы все читали пророчества Великих Учителей. Каждый из вас знает, ради
чего он находится здесь. И все мы уже не первый год ждем, когда же появятся
подтверждения нашей Веры.
- Наша Вера не требует никаких подтверждений, Ольга Сергеевна! - Это
был голос самого молодого участника, Ивана Безлюдного.
- Вы еще молоды, Иван, но любая вера требует подтверждений, уж поверьте
мне.
Ольга сохраняла спокойствие, не смотря на то, что Безлюдный раздражал
ее иногда своими экзальтированными эспадами. Он был милым юношей, но
революционное безвременье оставило на нем свой неизгладимый отпечаток, как,
впрочем, и на сотнях тысячах других, подобных ему. Ей было жалко его,
забитого мальчика из русской провинции, который непонятным образом оказался
в Москве в середине 30-х годов. Ей сказал, что бежал из деревни, в которой
бушевала коллективизация, и есть было категорически нечего. Но Ольга ему не
поверила - уж больно хорошо он был воспитан для деревенского пацана.
На первых парах она пристроила Безлюдного к своему знакомому, который
работал в обувной мастерской на Разгуляе. Но там Иван долго не продержался,
так как не сошелся характером с другими подмастерьями. Но именно это и
привлекло к нему внимание Ольги Сергеевны. Из разговора на повышенных тонах,
который вышел у них сразу после изгнания Безлюдного из мастерской, стало
ясно, что разногласия у молодых подмастерьев вышли отнюдь не на пустом
месте.
- Я ему пытался объяснять, но он меня и слушать не хотел! - в сердцах
выговаривался Безлюдный. - Ненавижу я их всех, ненавижу!
- Тихо, тихо, дурак ты этакий! - зашипела на него Ольга. - Ненавидит
он. А есть и пить любишь?
Парировать было нечем, и Иван примолк. Но разговор запомнился обоим и