"Андрей Шаганов. Звездный рыцарь " - читать интересную книгу автора

обычные городские шумы: гул моторов, шорох шин, обрывки слов, чириканье
воробьев. Фест, с трудом ворочая мозгами, пытался осмыслить происшедшее и
выработать линию поведения. Но в голову ничего не шло. За него почти всегда
думали другие - он был лишь тупой мощью, которая приводила в трепет тех, кто
послабее. Вся прожитая жизнь доказывала ему на многочисленных примерах, что
право сильного по-прежнему остается главным в этом мире. С самого детства он
знал, что прав тот, у кого больше бицепс, тверже кулак. А еще правее тот, у
кого в кармане нож. А уж тот, за кем стоит целая банда крепких ребят, -
вообще царь и бог.
Именно поэтому с первого класса Фест учился скверно, отдавая
предпочтение другой науке - уличной драке. Он всегда был непомерно смел и
один мог выйти против троих, даже зная заранее, что будет побежден. И в
конце концов он достиг своего. Спустя три-четыре года его уже боялись все,
даже те, кто был старше и сильнее. А те, кто был слабее или трусливее,
заискивали и набивались в друзья. Он был хорошо известен всем районным
инспекторам от комиссии по делам несовершеннолетних до прокуратуры. Но ни
увещевания матери, ни приводы в милицию не могли остановить мальчишку,
поставившего себе еще в детстве цель - стать матерым преступником, вором в
законе. Он был признанным авторитетом среди ровесников, и казалось, что уже
достиг своей цели. Тем более что "прошел дорогой малолеток", то есть отбыл
два года в колонии общего режима по очень популярной в те годы статье
Уголовного кодекса №206 - "хулиганке". Вроде бы все благоприятствовало
достижению поставленной цели, но нечто до конца не осознанное стояло между
Фестом и авторитетом, к которому он стремился.
На протяжении всей жизни им руководили. Сначала мать, потом ребята
постарше. Некоторое время даже существовал некий еврейчик, который сначала
униженно набивался в друзья, а потом незаметно стал направлять деятельность
своего не слишком умного "друга" в нужное русло. Тогда спустя некоторое
время Фест заметил, что окружающие стали бояться не его крупных кулаков, а
грозных взглядов его тщедушного приятеля. Осознав себя марионеткой, для чего
понадобилось несколько лет, Фест жестоко разделался со своим
"руководителем", за что, собственно, и попал в колонию. Но одиночество его
не было долгим. По всей видимости, ограниченность его ума была так же
очевидна для окружающих, как и непомерная сила. Поэтому, едва обретя
свободу, Фест тотчас же попал в ловко расставленные силки нового босса. Но
теперь дело было посерьезнее. У Фоки, как звали пахана, был не один
подчиненный. Здесь были "качки" из самых разных спортивных обществ, на
службе у него состояли сотрудники правоохранительных органов. Фоке ничего не
стоило вытащить "своего" из тюрьмы или, в случае невозможности этого,
устроить ему и в зоне вполне сносную жизнь. Именно из опасения, что придется
потом разбираться с Фокой за совершенное предательство, Фест не выдал своего
хозяина. А из тюрьмы, если что случится, его вытащат.
После категорического отказа Феста назвать своего хозяина Олег
некоторое время наблюдал за гостем, пытаясь по теням на его челе угадать ход
мыслей. Наконец ему это надоело, и Олег, сделав вполне вероятные выводы из
своих наблюдений, сказал примерно следующее:
- Судя по всему, перспектива "от трех до семи" вас не очень пугает. Ну
что же... Зайдем с другой стороны. Тея, девочка моя, кофе отменяется,
приготовь все для операции. Сейчас мы сделаем из этого мальчика прелестную
девочку. Вы не читали Фрейда? Нет? Очень много потеряли. Так вот, старик