"Андрей Шаганов. Заговорщик" - читать интересную книгу автора

сертификаты. После отмены денежного обращения между частными лицами
понадобилась новая система оплаты труда, и все тарифы были разбиты на
двадцать шесть классов. Главный компьютер планеты учитывал каждый ваш
рабочий день и выводил из него коэффициент общественной полезности. Класс
(который чем ближе к букве "А", тем лучше) обозначался в вашем личном
сертификате. Такой сертификат действовал далеко за пределами Марса и даже
Солнечной системы и являлся одновременно медицинской и кредитной картой. С
ним можно было смело отправляться в путешествие на любую из планет
Содружества, где только есть аппарат для считывания данных. Но до класса "С"
мне было еще далеко.
Работа наша считалась спокойной, й Шеф частенько совершенно справедливо
называл ее болотом. И действительно, рутина очень быстро надоедала, и
поэтому выпускники юридических институтов у нас подолгу не задерживались. Не
помогали ни новейшие компьютеры, ни возможность дальнейшего образования -
Шеф сумел защитить докторскую диссертацию на нашем богатом фактическом
материале. Их манила сопряженная с риском и приключениями работа на дальних
транспортах и малоосвоенных Планетах. А уж чрезвычайные миссии были пределом
мечтаний. Перспектива стать маленьким, кругленьким, но уважаемым старичком,
внешне напоминающим использованный мешок от пылесоса, вроде нашего Шефа,
никого не привлекала.
Может быть, оттого, что я задержался в конторе на пару лет дольше, чем
другие, меня и продвинули по службе. Таким образом Шеф постарался поощрить
мое долготерпение. К повышению прилагался отдельный, хотя и небольшой,
кабинет. Четырнадцать квадратных метров персонального офиса может по
достоинству оценить только тот, кто долгое время прожил в тесноте
искусственных помещений вроде марсианских куполов или подземелий Венеры.
Однако на четвертом году службы мне все же стало тоскливо.
Вдруг захотелось простора, никогда не виданных бескрайних полей, где
можно дышать полной грудью ароматами трав и не заботиться об уровне
кислорода в баллоне. Хотелось позагорать под прямыми лучами Солнца, а не в
солярии, где едва ли не каждый квант света сначала подозрительно
осматривают, а потом только пропускают. Видимо, существует все же некая
генетическая память, ибо, родившись и проведя всю свою жизнь на Марсе, я все
чаще и чаще грезил пейзажами Земли. Правда, я не был уверен, что стану уютно
чувствовать себя в ничем не ограниченном пространстве, но тем не менее...
Была и еще одна причина, которая толкала меня на поиски приключений. К
двадцати пяти годам я наконец морально созрел для создания семьи.
Многочисленные интрижки и увлечения должны были в конце концов вылиться во
что-то серьезное. Не может же нормальный человек прожить всю жизнь бобылем,
хотя, конечно, довольно найдется людей, готовых оспорить это мое мнение.
Однако на Марсе, как мне казалось, не могло найтись подходящей мне по
характеру женщины. Те, кто нравился, были уже замужем, а незамужние в
большинстве своем неприятно поражали изнеженностью и инфантильностью.
С давних пор во всех колониях отношение к женщинам было особое. Большей
частью колонисты, суровые первопроходцы, были, разумеется, мужчинами.
Женщины в поселках попадались редко и поэтому едва ли не обожествлялись, и
главной их добродетелью можно было считать само их существование.
Большинство из них были с детства до безобразия избалованы постоянным
неусыпным вниманием и заботой. Поэтому они зачастую вырастали совершенно не
приспособленными к нелегким условиям колониальной жизни. Представьте себе