"Мариэтта Шагинян. Единственный" - читать интересную книгу автора

Мариэтта Шагинян

Единственный

Собрание сочинений в 9-ти т. Т.2. М.: Худож. лит., 1986

I

Бывают сны, где ваше восприятие так остро и точно, что все земное
перед этими сонными образами кажется вам недостаточно реальным. Спится ли
вам кусочек земной поверхности, или пустой дом, или незнакомый человек, -
все это в освещении сумрачном, косом, словно источник света неизменно стоит
у вас за спиною, - и как недостижимо близки духу вашему видимые образы!
Кажется, будто вы расколдовываете от обычного оцепенения все ваши чувства;
глаз начинает по-настоящему видеть, ухо по-настоящему слышать. Грубых,
мозолистых, нечувствительных прикосновений к вашим органам восприятия
больше не существует. Все касается и отдается в мозг, как электрический
укол. И самое странное из переживаемых вами во сне ощущений - это
неизменное припоминание, будто вы здесь уже раньше неоднократно бывали.
Очень красивой молодой женщине, Любови Адриановне Жемчужниковой,
приснился под утро такой сон: ей снилось, будто она идет вдоль овражка,
поросшего очень крупными лиловыми цветами на высоких обнаженных стебельках.
Небо впереди освещено неподвижными полосами того света, источник которого
прячется за нею и никогда не вступает в ноле зрения. Она идет босиком и
чувствует под ногами бархатистую мягкость дорожки, словно кротовую шкурку.
Особенно же приятно ей идти потому, что она не одна: рядом с нею идет
человек, любимый ею больше всех людей на свете. В лицо его она не видит и
даже не знает, каков он собой. Но все же она его знает и узнала бы среди
миллиона других, подобно тому, как слепая собака признала бы своего
хозяина. Иначе говоря, она его чувствует. Особенная, вяжущая сладость
связывает все ее помыслы на одном: на том милом и единственном, кто шагает
возле нее. Но, кроме сладости, есть и боль: дело в том, что они должны
дойти вместе до придорожной липки, а там и разлучиться. Неведомые ей
обязательства призывают его на неведомую службу. Она подчиняется этому без
всякого бунта. Все, что исходит от него, для нее свято и неоспоримо. Но все
же они должны разлучиться, и боль прикипает к горлу сладкими, неутолимыми,
как жажда, слезами. Вот впереди показался пригорочек, а на нем и липка. Они
дошли до него молча, и тот, кто шел рядом, взял ее за руку. Прикосновение
было так блаженно, что сладкий трепет охватил ее всю.
- Люба моя, теперь я ухожу, но мы встретимся. Так надо, - сказал он и,
наклонившись, поцеловал ей руку. Она тотчас же проснулась от боли, от
неописуемой нежности и еще от того, что горничная Дуня открыла ставни и при
этом безжалостно ими хлопнула. Ей было приказано разбудить барыню к девяти
часам утра.
Можете вы себе представить, как рассердилась Любовь Адриановна! Томная
сила и важность сна витали еще над нею, а потому она не посмела
раскричаться и только выслала Дуню вон из комнаты. Когда Дуня вышла, она
зарылась с головой в одеяло - чтобы доспать еще кусочек и, может быть,
снова увидеть то же самое. Но сон больше не приходил, осталось только
неизъяснимое счастье от чьего-то присутствия, да рука хранила нежность