"Мариэтта Шагинян. Своя судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

Мариэтта Шагинян

Своя судьба

Роман

Собрание сочинений в 9-ти т. Т.2. М.: Худож. лит., 1986

Who chooseth me must give and hazard all he hath.
Shakespeare, The Merchant of Venice1.

Глава первая
АССИСТЕНТ ПРОФЕССОРА ФЁРСТЕРА НАЧИНАЕТ РАССКАЗЫВАТЬ

Шел второй год войны с Германией. На фронт я не попал по причине
крайней моей близорукости; и благодаря связям и хлопотам моей матушки
получил приглашение занять место старшего помощника у Фёрстера. Для
молодого человека двадцати пяти лет, только что окончившего курс и не
имевшего опыта и практики, такое место было большим счастьем. Фёрстера я
знал как выдающегося психопатолога, а его санатория считалась у нас
образцовой. В начале мая товарищи дали мне прощальный обед, и на следующий
день я выехал к месту моей службы.
Дорога была дальняя и трудная. Санатория находилась в глубине
Ичхорского ущелья на далеком Кавказе. Из Царского Села, где постоянно жила
моя мать, я в три дня доехал до станции Новонагаевской, в просторечии
Нагаевки, а затем перебрался из вагона в почтовую колымагу. Мне предстояло
еще три дня пути вдоль реки Кубанки, мимо казачьих станиц, горских аулов и
пастушьих кошей. Я захватил из дому так много всяких пожитков, что,
разместив их в колымаге, едва нашел место для самого себя. Однако еще в
Нагаевке кучер посадил в колымагу толстого волосатого человека с красным
платком вокруг шеи. Несмотря на мои протесты, толстяк уселся прямехонько на
ящик с книгами, толкнул ногою ботаническую жестянку, придавил каблуком
английское седло и водрузил мне на колени картонку с дамскими нарядами.
- У меня, извините за выражение, жена, - сказал он, снимая фуражку и
вытирая платком голову. - Мы по торговой части. Лавку Мартироса знаешь? Я
сам и есть Мартирос.
Он оказался армянином, держащим лавку возле санатории. Я примирился с
ним, когда он извлек дюжину подушек и устроил на сиденье нечто вроде тахты.
Мы ехали по пыльным улицам, кой-где обсаженным чахлыми деревцами. Медленные
куры переходили нам дорогу. Был ранний час, но солнце уже припекало.
Глиняные домики с зелеными плотно закрытыми ставнями начали редеть, пошли
кривые изгороди садов и огородов и, наконец, за последней пивной,
переделанной в "чайное заведение", потянулись бесконечные зеленые холмы.
Слева от нас встала, как легкое белое облако, шапка Эльбруса. Возница,
рябой малый лет осьмнадцати, то и дело вынимал из-за голенища кнут,
помахивал им и снова втыкал его обратно, давая понять о полной своей
добросовестности. Я вытащил из чемодана книгу, притворился читающим, а сам
стал тихо думать о том, что оставил в прошлом и что надеялся приобрести в
будущем.
Молодость моя прошла в ученье; особых событий у меня в жизни не было,