"Мариэтта Шагинян. Статьи из книги 'Литературный дневник' (1921-1923)" - читать интересную книгу автора

дочерьми; он ничего себе не оставил, кроме ста челядинцев. Теперь внимание:
на чем бы мы ни остановили взора, ничто не даст нам разгадки этой тайны
"сухости и горечи". Ни тема Корделии, ни тема Кента, ни тема обманутого
отца, ни тема надругавшихся дочерей: во-первых, все эти темы слишком
обыкновенны, во-вторых, в каждой из них есть элемент увлажняющей разрядки,
или, выражаясь более грубо, элемент вгонения в слезу. Тайна скрывается не в
них! Она - в ста челядинцах.
Что, собственно, случилось с королем Лиром? Дочери не лишали его
крова. Ни Регана, ни Гонерилья и не думали его выгонять. Они предлагали
отцу пищу, кров, почет и услуги. И протестовали только против одного:
против ста челядинцев, которых непременно хотел держать король Лир. Почему
они протестовали? Потому, что эти сто рыцарей казались им лишними.

...Зачем вам брать
И пятьдесят, и двадцать пять с собою
В тот дом, где вам дадут число двойное
Служителей! Тут и один не нужен.

Рассуждение самое благоразумное. Но именно оно-то и вызвало трагедию
Лира. Оно выгнало его прочь от дочерей в бурю и в темень, привело его к
сухому отчаянию. Трагедия Лира - есть бесцельная на вид трагедия борьбы за
"лишнее", но, в сущности, борьбы за культуру, за полноту человечности, за
то, что отличает человека от животного. Весь ключ к ее разгадке кроется в
следующих словах Лира:

...Жалкий нищий
И в нищете имеет свой избыток!
Дай человеку то лишь, без чего
Не может жить он, - ты его сравняешь
С животным...

Вот это превратило трагедию Шекспира в сплошную сухую горечь.
Я дописываю эти строки, когда иная "сухая горечь" вошла нам в душу:
умер поэт, произнесший эту формулу, ушел чистейший, благороднейший поэт
современности, и мы должны выпить горькую чашу без единого "увлажняющего"
умиления. Слезы наши не облегчат нас, - они выедят нам глаза. Перед горькою
тайною этой утраты нам остается только один завет:
Возвыситься до античности. Очиститься безысходною горечью.
1922


ФАБУЛА

Фабулой в точном смысле слова называется "басня" - придуманное
происшествие, рассказанное не само по себе, а с целью поучения, развлечения
или осмеяния чего-нибудь. Как и всякая форма, она имела сперва свой
простейший "эмбриональный" вид, исчерпывавший ее смысл в пределах очень
небольшого по материалу построения. Но с течением времени "эмбрион"
развился в сложную форму; фабула стала мыслиться как нечто отвлеченное и
вместе с тем присущее целому ряду литературных видов, - новелле, рассказу,