"Василий Шахов, Сергей Гомонов. Фарс ("Тень Уробороса (Лицедеи)" #1)" - читать интересную книгу автора

певческая деятельность не шла вразрез с планами Лоутона, поэтому возражать
американец не стал. Я все равно была у него на виду. И куда мне бежать?
Навстречу Карцеру?
Мне давно хотелось провернуть одну штучку с исполнением своей коронной
песенки. Вообще мой тембр - альт, как и у матери. Но эта песенка требовала
надсадной хрипотцы, и я не могла ее достигнуть. Однажды нарочно
простудилась. Но, черт возьми, потом не могла говорить три дня. И вот теперь
мне удалось выловить в Сочи одного приятеля, который знал все эти
премудрости и был в состоянии обучить меня правильному "расщеплению связок".
На нашем сленге - "гроулингу".
Я непрофессиональная певица. Точнее... как бы это сказать? Я
профессиональнее многих нынешних певиц, но не оканчивала никаких специальных
учебных заведений. Меня обучала мама в домашних условиях с пяти лет - то
есть, с момента, когда меня забрали из инкубатора. А оттуда меня забрали
позже, чем всех остальных детей. То ли родители совсем забыли о моем
существовании за своей работой, то ли в свете того, что я вытворяла с
нянечками-биокиборгами, боялись приводить домой подобного
питекантропообразного неандерталеныша. Мама, Ефимия Паллада, до своей
трагической гибели по праву считалась золотым голосом московской оперы.
Частично ее способности передались по наследству мне. Увы, но я с детства не
обладала усидчивостью, необходимой в музыкальном ремесле...
В моем номере в Сочи у меня были приготовлены все вещи и для
концертных, и для картежных гастролей. Правда, пришлось забрать их оттуда в
гостиницу, облюбованную моим похитителем: условия сейчас диктовал он.
Лоутон снял два смежных номера и на тот период, когда мы приползали
отсыпаться, блокировал меня в моем. У меня создавалось ощущение, что Дик
будто бы подгадал свой план под мой "график работы". Так, при его деловых
встречах с некой дамой, перетянутой, как сосиска, шикдерманом и украшениями,
я спокойно распевала на сцене того же ресторанчика, будучи и на глазах у
Дика, и избавленная в то же время от знакомства с этой мегерой. То, что
она - именно мегера - было написано на ее лице. При моих многочисленных
"профессиях" вкупе с перевоплощениями поневоле станешь психологом. Пусть и
бешеным.
Но прежде, до появления "сосиски", он вынужден был наблюдать за нашим
общением с тем музыкантом, у которого я брала "уроки" по уродованию своего
голоса.
- Не гроули пузом, ядрена матрешка! - вопил на меня Кобальт. - Ты
собираешься выть, как волк, или рычать, как испорченный транспортер?! Ори на
связках, задействуй мягкое небо - тогда будет, как волк! Напрягай горло, вот
так! - и он демонстрировал, как выполнять этот полузапрещенный прием. -
Только все же старайся, чтобы это за тебя воздух делал, а не ты сама.
- Коб, слушай, так воздух или на связках?! Надскладочный...
подскладочный... черт ногу сломит! Ты на кванторлингве объясни!
От таких переживаний "учитель" все чаще прикладывался к пиву, так что к
моменту выступлений был синим, что глаза моего конвоира. А я пила простую
водичку и потешалась! Причем над ними обоими!
Лоутон опасался, что я исхитрюсь незаметно подговорить приятеля и
сбежать. Коб обалдевал от моей музыкальной тупости и считал, что я
придуриваюсь (отчасти так и было, ведь я действительно тянула время,
изыскивая способ намекнуть дружку о своей проблеме).