"Сергей Гомонов, Василий Шахов. Геометрия Вечности (роман-криптоистория)" - читать интересную книгу автора

Еще полтысячелетия назад люди уважали друг друга. Не потому, что так
предписано правилами этикета. Не для того, чтобы что-то заполучить от
соседа. Просто это была данность. Люди не разделяли себя на "я" и "ты". И,
уважая себя, непременно уважали другого. Так было. К этому шли очень
долго, это был невероятно трудный Путь целой цивилизации, но цель была
достигнута... почти достигнута. А потом случилось то, что должно было
случиться. Погиб почти весь цвет обоих государств. Оставшихся в живых
отшвырнуло далеко назад. Видя смерть, царившую повсюду, люди стали бояться
за себя. В первую очередь - за себя. За другого - все меньше и меньше. И
появилось "мое" - "твое". И запетляла Дорога к вершине вселенской пирамиды.
И не могли уже сущности прибегнуть к помощи Радуги, дабы вспомнить. Ибо
замутились их сердца, а разум стал диктовать условия выживания. Тела
выживали, но души дробились... А Храм в Эйсетти, почти в самом центре
материка, медленно разрушался, не нужный более никому...
И вот теперь, плывя на корабле в компании двадцати пьяных курсантов,
Дрэян задумчиво смотрел в пол и вспоминал брата и других людей, оставшихся
на Оритане. Нет, нельзя, нельзя было вступать в эту войну. Все гибнет.
Бороться больше не за что. Спасать больше нечего. Люди обезумели. Вот и
пусть за горстку снега дерутся те, кому не лень это делать. Лучше -
опасность на новых территориях... Отец не прав. Фирэ считает по-другому,
Фирэ не пойдет сражаться за мираж. Проскочит пара лет - и он приедет на
Рэйсатру...
- А северяночка-то ничего! - услышал Дрэян: видимо, Саткрон говорил о
жене одного из организаторов переселения, высокого и очень сильного ори.
Этот мужчина был еще сильнее Фирэ. По крайней мере, насколько мог оценить
это Дрэян. - Не люблю я аринорок, но сейчас любая подошла бы...
Курсанты снова расхохотались, некоторые - борясь с тошнотой. Да и
Саткрон храбрился: нежно-зеленый цвет его кожи и темные круги под глазами
показывали, что сейчас не только с женщинами, но и с застежками на
собственном мундире он справился бы с преогромным трудом.
Дрэян поморщился. Кулаптр Паском, его ученик и жена ученика ему
нравились. А потому всякие пьяные разговоры вокруг солнышка-северянки (так
мысленно прозвал ее молодой командир) были ему неприятны.
- Курсант! Кажется, я велел вам вести себя пристойно!
- А... слушаюсь, командир, - и Саткрон, уловив едкий взгляд Дрэяна,
который тот бросил поверх его головы, как подкошенный, рухнул ничком на
свою койку, захрапев еще на лету.
Дрэян поднялся на палубу подышать свежим воздухом.
Ночной океан таил в себе неведомую опасность. Молодой человек родился и
все девятнадцать лет прожил в Эйсетти, удаленном от побережья. Столицу
Оритана окружала большая судоходная река, но с одного ее берега всегда
можно было узреть другой. А здесь - никакой уверенности. Ночью невозможно
увидеть даже горизонт, только смутная дымка соединяет черное небо с еще
более черной водной поверхностью...
Уж скорей бы доплыть.
До его слуха вместе с порывом ветра донеслись голоса двоих мужчин.
Дрэян потихоньку подошел поближе к источнику звука и оказался точно под
говорящими: собеседники находились на самом верхнем ярусе палубы.
У одного из них был приятный тенор. Кажется, это Тессетен -
длинноволосый северянин, друг ученика кулаптра. Второй голос, чуть ниже