"Федор Шахмагонов. Ликуя и скорбя " - читать интересную книгу автора

- В Заволочье Орда не добиралась. Гиблые там места для степняков.
- А я думаю, новгородец,- продолжал Боброк,- самая ныне вольная
вольность - это Орду бить! Запрятаться медведем в лес, то какая же
вольность! А Орду бить - нужна единая сила, а единая сила дается в руки
только могучим князьям!
- Князь Сихмеон собирает воинов! - подтвердил Пересвет.- Да примут ли
ныне? От Брянска и до Игнач Креста нас ни в один погост не пустили. На
Москву идти надо через Торжок и Тверь. Дойти, может, и дойдем, да от
московских ворот получим поворот. Все опасаются язвы.
- Потому и тяну к Белоозеру,- сказал Капуста.- Не могла язва забежать в
Белоозеро.
Пошли в Белоозеро.
Шли едва притоптанными дорогами, зимними необка-танными тропами, по
целине пробивались. Воду добывали из-под льда в речках и в озерах, топили на
кострах снег. Железный сшибал дичину из самострела. Коням находили сено в
лесных стожках. Погосты и деревни стояли на запоре, нигде не открывали
осадных слег, будто вся Русь в осаду села. Встречные на дорогах шарахались в
сторону. Долгий и тяжкий путь, ни одной ночи во всю зиму не переспали под
крышей. В овины нет нужды забираться в мороз, у костра теплее. Совпало, что
в Велик день услыхали колокола белоозерской церкви Пречистой Богородицы.
- Говорил же! - воскликнул Капуста.- Жив город! Сюда не добраться язве.
Поспешили, дабы успеть к утренней службе, а когда вышли из леса, то
открылись взгляду затворенные ворота и одинокий пономарь в ряске, сидевший
на перевернутой днищем вверх лодии. Пономарь вскочил, завидя всадников,
отступил к самой кромке берега. Крестился в страхе.
- Христос воскрес! - поприветствовал Пересвет.
- Воистину воскрес! - ответил пономарь, все еще не преодолев опаски
перед пришельцами.
- Как звать тебя, монашек? - спросил Пересвет.
- Не удостоен пострижения. Пономарь я... Крещен Евтихианом.
Затруднительно наречен, прозвали меня Мостырем...
- Люди есть?
- Вечор на двенадцать апостолов трое пришли. К заутрени я один остался.
Отец Василий ночью преставился. В Велик день счастье помереть, сразу душа
возносится в царство небесное...
- Пришли! - мрачно обронил Пересвет. Капуста не поверил, переспросил
Мостыря.
- Ужели ты один остался?
- Один как перст... С зимы многие ушли, а те, кто остался, всех под
крыльца сразила...
Развели костер. Железный накидал в огонь хвои, снял доспехи отдохнуть и
размяться. Мостырю приказали раздеться донага. Разделся. Ряску и лохмоты
велели бросить в костер, самому же сквозь огонь прыгать. Железный окурил
Мостыря смоляным дымом. Капуста вытащил из торок боярский кафтан и боярские
порты из атласа. Дали обрядиться, словно на потеху.
- Жив остался, и быть тебе живу! - объявил наконец Пересвет.- Видишь,
рубец у тебя под крыльцами, стало быть, и тебя язва тронула. Боле не тронет.
С Белоозера до Кубенского по суху рукой подать, а из Кубенского по
Сухоне прямой путь в Заволочье, в дикие места, куда зазывал Капуста. Рукой
подать, да не всяк прямой путь может оказаться прямоезжим. Летом, в сухую