"Федор Шахмагонов. Парадоксы Смутного времени " - читать интересную книгу автора

сложность обстановки. Нагие спрятали царевича!
Если англичанину Флетчеру пришло на ум, что царевича вот-вот убьют, то
разве у Нагих не мог родиться замысел спрятать царевича, чтоб его не нашли
убийцы?
Следственной комиссии ничего, не оставалось, как срочно, в спешке, тут
же на месте придумать свою версию угличской драмы и ради государственных
интересов признать царевича умершим, но, конечно же, не убитым, как это
хотели изобразить Нагие. Объяви его похищенным Нагими и спрятанным, сейчас
бы явились самозванцы и из Крыма, и из Польши, и из Швеции, да и казаки не
постеснялись бы!
Князю Шуйскому сие на руку: устранился последний законный наследник
московской княжеской династии, а его родовая линия выходила на первое место.
Едва лишь мы обратимся к версии, что царевич в Угличе не убит и не
накололся, а его увезли, как сразу же развязывается самый тугой узел
логической цепи.
Царевич жив, стало быть, царь Федор не может "приказать царство" Борису
Годунову. В Смоленске присягали не покойнику, а знали, что царевич жив. В
Вене ждали воцарения живого сына Ивана Грозного, а не воскресшего из
мертвых. С угличанами жестокая расправа, чтобы пресечь молву о живом
царевиче, а не о мертвом. Афанасий Нагой прискакал к Горсею за лекарством
для царевича, оказавшегося в Ярославле, а не для царицы. И царица Марья, в
иночестве Марфа, отдала крест сыну, а не кому-либо другому. В 1600 году
Борис Годунов искал на подворье Романовых не корешки для ядовитого зелья, а
царевича или его следы, бороду драли Богдану Вельскому за то же. Федор
Никитич Романов, Филарет в иночестве, грозил монахам в 1605 году, полагая,
что на Москву идет царевич.
Но если царевич еще жив в 1600 году, то естественно возникает вопрос,
который мучил многих исследователей, а не он ли царствовал, войдя, в историю
под именем Лжедмитрия? Поспешу оговориться, если угличскую драму есть
возможность пересмотреть с достаточно прочной опорой, развязывая узлы
противоречий, то вопрос о том, кто царствовал, более сложен. Здесь материала
для составления суждения значительно меньше.
Зададимся вопросом: сочли бы возможным правители Польши в сложившейся
внешнеполитической обстановке того времени поддержать истинного царевича
Дмитрия и приложить, усилия, вплоть до военных действий, для возведения его
на отцовский престол? Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, гасит все
сомнения о личности Лжедмитрия I.
Сигизмунд не обладал ни военным дарованием Стефана Батория, ни его
решительностью. Он увяз в борьбе за шведское наследство, с юга польскому
королевству грозил крымский хан, турецкий султан наносил удары по
христианским королям на Балканах, блокировал морскую торговлю Венеции и
Генуи, призывы к крестовому походу против ислама не находили отклика. В этой
обстановке польские правители искали замирения и союза с Москвой, а не
войны.
История знает много примеров, когда государи-изгои, поставленные
чужеземными силами, тут же открывали враждебные действия против тех, кто их
ставил на трон. Такова природа государственной власти.
Первое появление в Польше претендента на московский престол относится к
1600 году. Претендент пришел к князю Острожскому, возглавлявшему тогда
сопротивление православной церкви наступающему католицизму. Не ему было