"Карен Георгиевич Шахназаров. Курьер " - читать интересную книгу автора

документы. Решил жизненного опыта подкопить, в армии послужить. А то все
лезут в эти институты, как кроты в норы...
- Ты молодец, - восхитилась Катя. - Мне тоже не хотелось поступать. Но
родители, их ведь не убедишь.
- Родители есть родители.
Я встал.
- Что? Пойдешь? - сказала Катя.
- Да, пора. Я, наверное, завтра опять зайду к вам. За рукописью.
- Заходи.
В прихожей я надел ботинки и куртку.
- С папой я, пожалуй, прощаться не буду, - сказал я.
- Да, не стоит, - согласилась Катя. - Ты его немного вывел из себя.
Я вышел на улицу. Холодный осенний ветер хулиганил здесь: срывал с
прохожих шляпы, бился в окна домов, завывал в подворотнях. Надвинув на
голову капюшон куртки, я зашагал к метро.
- Как дела? Что нового? - спросила меня мать во время ужина.
- Наполеон Бонапарт родился в одна тысяча семьсот шестьдесят девятом
году на острове Корсика, - ответил я.
Так как рот у меня был набит, то получилось нечто невразумительное:
"На-он бо-рт ди-у-сь в о-у-а-ка".
Мама вполне удовлетворилась таким ответом. Только сказала:
- Когда ты отучишься говорить с набитым ртом? Как маленький, ей-богу!
После чая мы смотрели телевизор. Я плюхнулся в кресло, а мама села
рядом за стол с кипой контрольных работ своих учеников. На кончик носа она
водрузила очки, так что поверх них могла изредка бросать взгляд на
телеэкран, и стала проверять тетрадки. Иногда она зачитывала оттуда вслух
наиболее замечательные перлы. Как всегда, они исходили от некого Степакова,
двоечника, сидевшего второй год в седьмом классе.
- Ох, этот Степаков, - сказала мать. - Послушай, Вань: "...Крепостное
крестьянство с негодованием встретило сообщение о татаро-монгольском иге..."
Она засмеялась, но я относился к этому пресловутому Степакову со
скрытой симпатией и встал на его защиту.
- А что здесь неверно, собственно?
- Ну, что ты прикидываешься! - удивилась мать. - Да ты послушай... -
Она еще раз процитировала Степакова.
- Ну и что? - спросил я. - По-твоему, крестьянство должно было
радоваться приходу хана Батыя?
- Да нет, - начала злиться мать. - Это же просто безграмотно! Какое
"сообщение"? Что за формулировка!
- А что?! Прискакал гонец, собралось это, как его... вече, сделали
сообщение о нашествии татаро-монгол, вече это не понравилось, и оно
негодовало. Такое могло быть?
- Ты все путаешь, - растерялась мать. - При чем здесь вече, гонец?..
- А при том, что такие, как ты, придираются, а люди потом страдают, -
назидательно произнес я и добавил: - И ты еще удивляешься, почему у меня в
аттестате пять троек. А вот я смотрю на тебя и не удивляюсь!
Для матери мой аттестат был больным местом. Она нахмурилась и поставила
Степакову тройку.
Потом мы отправились спать. И, прежде чем уснуть, я представил себя
гладиатором. Окровавленным, в разбитых латах, смертельно уставшим, ибо