"Карен Георгиевич Шахназаров. Курьер " - читать интересную книгу автора

- Что - Ива-ан?! Что здесь такого? Мама ему настойку из трав делала.
Если хотите, я могу потихоньку списать рецепт.
- Спасибо, - с благодарностью произнесла Наташа. - Это было бы
великолепно.
Я кивнул.
- Ладно, мне пора, - сказал я отцу. Мы пожали друг другу руки.
- Приходите к нам, Иван, - проговорила Наташа. - Приходите
обязательно...
- Непременно, - ответил я и простился с ними. Я действительно приходил
к ним потом, правда, не более двух или трех раз, и принес тот рецепт,
который обещал Наташе. Однако чаще бывать у них мне было нельзя. Мама,
несмотря на внешнее безразличие, очень нервничала первые месяцы после
развода и ревниво относилась к моим посещениям отца. Поэтому,
посоветовавшись, мы с отцом даже решили вообще не встречаться некоторое
время, чтобы дать ей успокоиться. Мне, конечно, было очень жалко маму, и я
понимал, как ей нелегко, но в глубине души считал, что она несколько
драматизирует ситуацию. К тому же я нечаянно открыл положительную для себя
сторону в этой истории. Так как она происходила на глазах всей школы, то
педагоги, разумеется, приняли горячее участие в ней. В своей массе они
единодушно поддерживали мать (кроме физрука, который решительно встал на
сторону отца). Их сочувствие распространилось и на меня, как невинную жертву
"злосчастной страсти". В результате полугодие, в котором развернулись эти
события, я закончил на одни пятерки.
Однако со временем все стало забываться. Мама постепенно успокоилась,
отец с "певичкой" уволились из школы, а потом он вообще уехал в длительную
зарубежную командировку - в одну африканскую страну, и в моем дневнике вновь
свое достойное место заняли тройки.
Когда спустя два года я окончил школу, у меня не было никаких твердых
планов на будущее. Я не чувствовал в себе особой склонности к какому-либо
определенному роду деятельности. Правда, то ли в силу наследственности, то
ли из-за своего мечтательного характера я неплохо знал историю, особенно
древнюю и средних веков. Поэтому мама настояла, чтобы я подал документы в
педагогический институт на историческое отделение. Она сказала, что мальчики
там в дефиците и у меня хорошие шансы поступить. Меня не очень прельщала
перспектива стать учителем истории, но не хотелось ссориться с мамой. Она
позвонила какому-то Эдуарду Николаевичу - он в свое время был дружен с моим
отцом, а сейчас преподавал в пединституте и являлся членом приемной
комиссии. Потом на экзамене я увидел его. Это был маленький лысоватый
человек с лицом, которое, должно быть, помнили только его ближайшие
родственники. Единственное, что мне бросилось в глаза, - это его галстук.
Замечательная вещь, я вам скажу. Наверное, французский или итальянский. Где
он его достал и зачем нацепил к своему черному поношенному костюму, мне
непонятно. Но галстук был просто выдающийся и настолько выбил меня из колеи,
что я никак не мог вспомнить, в каком году крестилась Киевская Русь.
Эдуард Николаевич позвонил маме после экзамена. Мне удалось подслушать
их разговор, из которого я понял, что с треском провалился. Эдуард
Николаевич сказал, что я способный мальчик, но "слабо подкован по датам".
Что верно, то верно - по датам я был подкован слабовато. После этого мать
вбежала ко мне в комнату, обняла меня и заплакала. Я стал ее успокаивать, а
она грустно смотрела на меня, и слезинки дрожали на ее ресницах. Мне было