"Карен Георгиевич Шахназаров. Курьер " - читать интересную книгу автора

поступавшие в редакцию, ездил с поручениями по городу для чего мне был выдан
единый проездной билет, а также выполнял некоторые личные просьбы
сотрудников, как-то: бегал через дорогу в ларек за пивом и сигаретами и
ходил в магазин, чтобы купить "вкусненького" к чаю.
Моими услугами пользовался весь журнал. Во всех отделах я был, что
называется, нарасхват. С утра до вечера в редакции слышалось: "Иван!" "Где
Иван?" "Вы не видели курьера? Если он появится, пускай немедленно зайдет к
нам!" Я начал чувствовать себя незаменимым. Стал капризничать.
- Ванечка, ты не мог бы съездить на Кутузовский?
- А что там?
- Да вот, статейка тут у нас... Мы автору поправки дали. Надо бы
отвезти...
- А что он, сам заехать уже не может? Балуете вы их...
- Да он, понимаешь, пожилой уже... Академик опять же...
- А статейка-то дельная?
- Статейка дельная... Только там кой-какие фактические ошибочки
имеются.
- Что ж он так? Академик, а материал не проверяет, - ворчал я. - Ну,
ладно, съезжу ближе к вечеру...
У меня появились пристрастия. Я, например, недолюбливал отдел "Научный
вестник". Им заведовал сухонький старичок по фамилии Емельянов. То ли от
старости, то ли от вредности он никак не мог запомнить моего имени и величал
меня не иначе, как "быстроногий Меркурий" или "хитроумный Гермес". Мне не
нравилось ни первое, ни второе.
Зато я очень симпатизировал отделу информации. Всякую свободную минуту
сидел там, пил чай, болтал о том, о сем. Заведовал отделом Степан
Афанасьевич Макаров. Он был похож на бутылку шампанского, открытого в Новый
год, - такой же шумный и веселый. Знакомясь со мной, Степан Афанасьевич
сказал:
- Очень рад, старина...
Услышав слово "старина", я невольно улыбнулся.
- Чего смеешься? - спросил Степан Афанасьевич.
- Да так, - ответил я. - Вы сказали "старина"... Меня так отец
называет.
- Все мы в чем-то отцы, - глубокомысленно проговорил Степан
Афанасьевич.
- Это конечно, - согласился я. - Только он с нами уже давно не живет.
- Сочувствую, - сказал Степан Афанасьевич.
- Кому? - спросил я. - Ему или нам?
Степан Афанасьевич рассмеялся. Мы понравились друг другу.
Еще один сотрудник отдела - Зиночка Никитина. Она была лет на пять
старше меня, миловидна и кокетлива. Прежде всего она оценивающе оглядела
меня с ног до головы, потом представилась:
- Зинаида Павловна.
- Иван Пантелеймонович, - представился я в ответ.
Зиночка слегка удивилась.
- Это что же? - спросила она. - Неужели твоего отца зовут Пантелеймон?
- А что здесь такого? - сказал я.
Через неделю я, как и все в редакции, звал ее просто Зиночка, а она
меня - Пантелеймоныч. Вообще-то имя моего отца Федор, но Зиночка этого так