"Ника Шахова. Смерть умеет улыбаться (Женская коллекция: Детектив)" - читать интересную книгу автора

- Боже мой... Ника... Павлик! Как мы могли... - всхлипнула тетушка.
Уклоняться от ответов на прямые вопросы - это у нас семейное. Так мы
можем разговаривать часами, прекрасно понимая друг друга и негодуя на
примитивных остолопов, которые - вы только вдумайтесь! - на туманный, полный
загадочных смыслов и таинственных подтекстов вопрос "когда" отвечают ясно и
четко "завтра в восемь" . Так каждый дурак сумеет.
В данное время кончик моего языка щекотал вопрос "как" . За что они
убили Павлика - отдельная тема. Я и сама, без посторонней помощи, могу
назвать дюжину причин, по которым стоило если не убить зловредного Павлика,
то хотя бы тюкнуть отбойным молотком. По плюгавой башке. От всей души. И
желательно два раза.
Но, прежде чем озвучить щекотливый вопрос "как" , мне необходимо
завершить то, что дядюшка называл ритуальным фамильным поглаживанием и что в
переводе, должно быть, означает "я тебя вижу, и ты мне нравишься" . Прямо
как у дельфинов.
- Мама, - наконец оторвался от меня кузен, - Я прошу тебя, не говори
каждому встречному, что мы убили Павлика. Это идиотизм, разве ты не
понимаешь?
- Максим, да как тебе не стыдно! - строго одернула тетя, - Ника - не
каждая встречная.
- Перестань притворяться, - разозлился кузен, - То же самое ты сказала
и санитарам, и Андрею, и почтальону... Как его там?.. А-а, - он безнадежно
махнул рукой, - Неважно. В конце концов ты добьешься, что всех нас арестуют
и посадят в тюрьму. Ты этого хочешь? - Максим завелся, - Да? Ты этого
добиваешься? Боже, - он обхватил длинными руками косматую голову и замер,
опустившись на колени возле моего кресла.
Я молча наблюдала за ними. С тетушкой давно все понятно. Двадцать шесть
лет назад, будучи на седьмом месяце беременности, Елизавета Привалова
покинула театральные подмостки с тем, чтобы больше туда не вернуться. Но
правду говорят, что актрисы, как и шпионы, не бывают бывшими. Им не мешает
отсутствие рампы, кулис и зрителей. Да и чем родные хуже зрителей? А старый
дом - прекрасная декорация для бесконечной мелодрамы... К этому пришлось
приспособиться. Но Макс! Как мальчик вырос, как отточил мастерство за те
полгода, что я его не видела! Браво!
- Боже, - глухо простонал Макс, - Моя мать рехнулась!
- Вы оба рехнулись.
Все - падает пыльный занавес. Конец первого акта.
Тетя Лиза перестала всхлипывать, а Макс подавился стенаниями. Мы разом
повернули головы.
В дверном проеме стояла эффектная девушка - высокая, статная, с
голубыми глазами и иссиня-черными кудрями, обрамляющими молочный овал лица.
Она грациозно курила сигаретку, вставленную в длиннющий мундштук, едва
уловимым движением тонкого пальчика стряхивая пепел прямо на дубовый паркет.
- Как хорошо, что ты приехала, - улыбнулась одними губами кузина. В ее
прекрасных глазах плавали мелкие льдинки, которые, сталкиваясь, издавали
звуки, напоминающие скрежет листового железа.
Она не выглядела ни испуганной, ни подавленной, ни рассерженной. Грета
выглядела Гретой - холодной, отчужденной, словно происходящее не имело к ней
ни малейшего отношения. А может, и правда не имело?
Впрочем, и холодной, и отчужденной Грета выглядела всегда. Она -