"Карина Шаинян. Минтай" - читать интересную книгу автора

движения казались почти непристойными, но не вызывали и тени улыбки - в них
было что-то жуткое. "Рыбка-рыбка, засоси", - донеслось до Артура. Жидкая
глина всхлипнула, и мальчик провалился по пояс. Дети радостно загомонили,
вытаскивая приятеля на берег.
- Далеко пойдет, - одобрительно заметил Иван Петрович и прищурился. - А
вон и младшенький мой. Вовка! - крикнул он. К ним подбежал старшеклассник с
взволнованным широким лицом и цепкими глазами. Окинул Артура угрюмым
взглядом и презрительно усмехнулся. Иван Петрович нахмурился.
- Ты что здесь делаешь? - строго спросил он.
- Тренируюсь же, пап, - ответил Вова, - еще целых три часа до начала.
- Марш домой, - сказал Иван Петрович, - тебе еще переодеваться и сапоги
мыть.
- Ну пап, - заканючил Вова, но отец рявкнул:
- Марш, я сказал!
Вова побрел прочь, сунув руки в карманы. Иван Петрович развел руками:
- Переживает. Днями напролет тренируется, уроки запустил. А я разве не
волнуюсь? Боюсь, как бы не переутомился...
Артур согласно покивал. Отступившая было тоска нахлынула вновь. Иван
Петрович это заметил и сменил тему, спеша сгладить бестактность.
- Ты, Артур, про ремонт думал? Хотя бы ремонт для начала, а лучше и
вовсе переехать. Живешь в свинарнике, ни самому расслабиться, ни девушку
пригласить...
- Да какие уж девушки, Иван Петрович, - возразил Артур.
- А то не знаешь! Люда из бухгалтерии с тебя глаз не сводит. Жалеет. На
днях говорила - если бы Артур на меня внимание обратил, я бы ему помогла
человеком сделаться. Погибает хороший парень, из-за единственной ошибки
жизнь губит. - По лицу Ивана Петровича мелькнуло мечтательное выражение. -
Романтиком тебя называет, - усмехнулся он.
Артур вздрогнул. Как всегда, слово "романтик" вызвало видение уныло
оформленной витрины, на одной стороне которой выставлено рыбацкое и
охотничье снаряжение, а на другой - спортинвентарь, игрушки и красные
резиновые сапожки. Артур испуганно отбросил навязчивый образ: мысль о том,
что его душа - прилавок, на котором пылятся в ожидании покупателя мало кому
нужные вещи, была невыносима. Артур брел за Иваном Петровичем, прислушиваясь
к бульканью портвейна в пакете. Эти звуки направили мысли на привычные
рельсы.
- Уеду я отсюда, - сказал он. Иван Петрович удивленно взглянул на него
и похлопал по плечу.
- Ничего, - сказал он. - Придешь сегодня?
Артур покачал головой, и Иван Петрович обиженно спросил:
- Неужели за моего сына поболеть не хочешь?
Артур молчал. Они шли сквозь тихие дворы; туман сгущался, оседал
каплями на волосах.
- Правда уеду, - упрямо повторил Артур.

Артур Земляникин был закоренелым неудачником. Родители дали ему не
терпящее сокращений имя в надежде на то, что сын вырастет серьезным,
культурным человеком, а в отдаленной перспективе, возможно, и одним из
руководителей города. Ему пророчили блестящее будущее. Когда ровесники еще
очарованно застывали перед лупоглазыми куклами и кубиками замызганных