"Карина Шаинян. Минтай" - читать интересную книгу автора

на старт Артур не может. Мелькнула сумасшедшая надежда на то, что его сейчас
отпустят и что весь этот вязкий кошмар - просто затянувшаяся шутка, а может
быть, и вовсе сон. События зашли в тупик, и самое время было рассмеяться или
проснуться. Артуру даже показалось, что окружающие предметы наваливаются на
него, расплываясь и темнея, - Артур считал, что это происходит оттого, что
давление реальности на ткань сна переходит какой-то порог, за которым
сновидение становится невозможным. Как сквозь вату, услышал он слова Люды:

- А вы в чемоданчике посмотрите, может, в чемоданчике что-нибудь есть!
Трибуны отступили, снова приобретя отвратительно четкие линии. Ветер
тронул щеку, принеся сырой холодный запах лужи, пугающий и привычный. Иван
Петрович, присев на корточки, рылся в чемодане; прядь зачесанных поперек
лысины волос подрагивала на вялом сквозняке.
Он брезгливо выложил прямо на землю короткую зимнюю удочку, пакет с
футболками, сборник стихов и обернутый в газету школьный дневник, и тут Люда
радостно взвизгнула.
- Все ведь понимаешь, - одобрительно сказал Артуру Иван Петрович,
вытаскивая из чемодана большой пакет. Из-под черного полиэтилена матово
светилась красная резина сапог.
Артура переобули, и милиционер, пошарив в кармане, вытащил смятую
программку.
- Седьмым номером, - звучно объявил он, - на старт выходит Артур
Земляникин, школа номер четыре, одиннадцатый "гэ" класс! Счастливый номер
тебе выпал - повезло, - вполголоса сказал он Артуру. - Главное теперь - не
паникуй. Воздуха набери побольше, если удачно пойдет. Ну да что тебя учить!
Давай, сынок, не посрами.
Он потянул из кобуры пистолет. Грянул выстрел, и полуоглохший Артур
сделал первый шаг.
Он сразу провалился в грязь по щиколотку; резина и тонкие носки не
защищали от холода, и лодыжки охватило ледяными кольцами. За спиной азартно
засвистел Иван Петрович, и Артур побрел вперед, проваливаясь все глубже.
Выйдя на середину лужи, он задергал коленками, приседая то ли от ужаса, то
ли просто вспомнив нужные движения.
- Рыбка-рыбка, засоси и назад не отсоси, - механически забормотал он. В
сапоги хлынула жидкая грязь.
- Рыбказасоси-и-и! - восторженно закричала Люда откуда-то издалека.
- Молодчина! - ревел Иван Петрович. - Давай-давай!
Грязь поднялась к подбородку, ее запах стал невыносим, и Артур наконец
понял, почему эта вонь всегда казалась ему такой привычной и домашней: это
был запах чуть подтаявшего уже минтая, пару часов как вынутого из
морозильника. Артура затошнило, он закашлялся, выталкивая драгоценный
воздух, и ушел в лужу с головой.
Перед тем как жидкая грязь хлынула в легкие Артура, в темноте перед его
закрытыми веками проплыла рыбка. Это был среднего размера выпотрошенный и
замороженный минтай. На раздавленном боку отчетливо виднелся след ребристой
подошвы - на рыбзаводе на серебристо-бурую тушку наступил неаккуратный
рабочий. Слепо смотрели белые глаза, неподвижный рот был открыт. Артур вдруг
понял, что он впервые видит морду минтая: в магазины города О. завозили
только обезглавленные тушки, - и это почему-то напугало его больше всего.
Вымороженные глаза рыбки повернулись, заглянув Артуру в самую душу, рот