"Варлам Шаламов. 'Как мало изменилась Расея' (Из записок о Достоевском)" - читать интересную книгу автора

Варлам Шаламов

'Как мало изменилась Расея'

(Из записок о Достоевском)

"Игрок"

Первой вещью Достоевского, которую я прочел мальчиком, была повесть
"Игрок" в павленковском издании, еще прижизненном, года 1879-го, что ли.
Достоевский мог еще перегнуть собственным пальцем написанную этими же
пальцами страстную, поспешную, казалось бы, книгу. "Игрок" продиктован в 10
дней. Но не было поспешности в словесной ткани "Игрока". Она была таким же
чудом гения, подчиненным музыкальному ключу, со своим собственным ритмом,
напоминающим ритмы "Пиковой дамы".
Да, Достоевский взял классический сюжет, превратил графиню в княгиню,
Германна назвал Алексеем, Полиной сделал хорошо ему известную Лизу Пушкина.
Все было по старой схеме, "Пиковая дама" на современном языке. Искать другой
сюжет было некогда, и Достоевский воспользовался "Пиковой дамой". Роман,
повесть - как это все назвать? Нужна страсть, чтобы использовать знание
личное.

"Введение"

Двести кратких, почти телеграфных, гениальных строк "Введения" к
"Запискам из Мертвого дома" имеют особенное значение в судьбе литературной
дороги писателя, намечают пути, оглядываясь назад на последние 10 лет.
Здесь краткое подведение итогов, краткий план, вехи дальнейшего пути.
Нетрудно видеть, что "Введение" написано много уже после событий "Мертвого
дома", ибо из-за тюремной решетки Омской каторжной тюрьмы нельзя было
рассмотреть Сибири, так что Сибирь "Введения" - это и семипалатинские
впечатления.
"Записки из Мертвого дома" принесли отказ от взглядов. Нетрудно понять,
что никакого отказа от прежних взглядов тут нет. Тут искание какого-то
легального пути, где можно найти выход - пусть искаженный, извращенный - той
бури, которая бушует в мозгу и сердце гения. Эти двести строк безупречны
стилистически, но не в стилистике тут было дело. Тут было дело в краткой
характеристике края, его нравственных законов, его природы. Вот первый
абзац: "В отдаленных краях Сибири..."
Разве это не характеристика Колымы? Конечно, в Восточной Сибири тундра,
но это на Колыме служат чрезвычайно. Это до последнего времени известно.
Недаром говорят о колымском длинном рубле для умеющих разрешить загадку
жизни. Разве это не картина застолья Азбукина, заместителя начальника
Юго-Западного горного управления? По 20 человек садилось за стол, а ведь
Азбукин получал пусть 10 тысяч в месяц, но яблоко там стоило 100 рублей. К
этому добавлялась контрабандная продажа табаку. В пачке колымской, которую
дневальный Азбукина по 5 рублей за папиросу продавал, выходит на 80 папирос.
Продавал в розницу в арестантском бараке тем же нищим, которые считали такую
покупку за счастье, ибо Азбукину из Москвы возили махорку, а не вылежанный
на воинских складах, потерявший все качества табак. Даже дичь, которая