"Меир Шалев. Несколько дней " - читать интересную книгу автора

арабские курочки бегали по деревенским дворам, сносили раз в три дня по
одному маленькому яйцу и копошились в мусорных кучах, в курятнике у Яакоби
царили порядок и рациональность. Большие белые американские наседки обитали
в чистых и новеньких клетках, несли яйца, которые немедленно скатывались
вниз по хитроумно сконструированным наклонным доскам, и вообще пользовались
всевозможными благами: жестяными поилками, подвесными кормушками и сияющими
чистотой поддонами для помета.
Пришедшая беда, по своему обыкновению, не посчиталась со всем этим, не
пощадив никого и ничего. Однажды ночью со стороны курятника послышалось
истошное кудахтанье. Яакоби зажег керосиновую лампу и выбежал во двор. У
самого входа в курятник он случайно наступил на гадюку, послужившую причиной
переполоха, и та впилась ему в пятку. Была весна, а ведь известно, что в это
время гадюки переполнены до краев ядом и злобой, накопленными за долгую
зиму. Яакоби как подкошенный упал на землю, керосиновая лампа выпала из его
рук, разбилась, и пламя охватило курятник. Вспыхнули перья и пух, отчаянное
кудахтанье и густой дым поднялись к небу. Змея же, таинственным образом,
известным лишь ее роду, целая и невредимая, уползла прочь.
- Сделала свое дело и была такова, - пояснил Яаков, - чего ей еще было
там искать?!
Соседи прибежали на помощь, но из-за шума и неразберихи никто из
присутствующих не понял, что произошло. Вместо того чтобы искать Яакоби,
люди принялись тушить огонь и выпускать на волю наседок. Только после того,
как огонь был потушен, Яакобиха нашла своего мужа лежащего среди дымящихся
головешек и обгоревших куриных тушек. Чудесным образом Яакоби отделался
обоженными руками и бедром, однако надышался дыма и был одной ногой на том
свете из-за змеиного яда, проникшего в кровь. Крепкое здоровье, крупные
габариты и большое везение спасли Яакоби от смерти, но вылечиться он так и
не смог. Силы и энергия покинули тело, он перестал работать, вместо этого
целыми днями слонялся без дела, мыча несуразный детский мотивчик, заунывные
звуки которого чрезвычайно нервировали жителей деревни.
Решительная и работящая Яакобиха всеми силами пыталась удержать
разваливающееся хозяйство, но сорняки постепенно вытеснили все росшее в
саду, во дворе воцарились грязь и запустение, четыре коровы отказались
давать молоко и были проданы Глоберману одна за другой, а укушенный Яакоби
не давал проходу собственной жене. Яд гадюки не переставал бродить в его
жилах. Он таскался за ней повсюду, лопоча глупости, с докучливым
постоянством четырехлетнего ребенка, увивающегося за любимой нянькой. По
прошествии двух изнурительных лет Яакобиха заперла свой дом и ушла из
деревни задворками, в поля, ни разу не оглянувшись назад. Яакоби ковылял
следом, напевал на ходу, то и дело порываясь задрать ей юбку. Так они дошли
до главного шоссе, пересекли его, силуэты их растворились меж холмами на
севере, а в деревне о них больше не слыхали.

Многие месяцы дом Яакоби стоял пустой и выжидающий. Розовые кусты
разрослись, как колючий плющ, их цветы завяли и дурно пахли, а в шипах
запутались трупики мышей и ящериц. Стрелы страстоцвета добрались до веранды,
обвились вокруг водосточных труб и, в конце концов, проросли сквозь
приоткрытые ставни на окнах, проникнув в комнаты. Как в любом заброшенном
месте, дремучие заросли пырея и степной акации заполонили двор, пока
полностью не скрыли под собой обуглившиеся остатки курятника. Живая изгородь