"Меир Шалев. Несколько дней " - читать интересную книгу автора

растопил поленьями печь и согрел воды.
- Нужно вас хорошенько отдраить, - приговаривал он, растирая мыльные
спины детей огромными добрыми лапами, - а то она, не дай Бог, подумает, что
здесь живут какие-то оборванцы.
Мокрый и нахохлившийся Одед угрюмо сидел под горячей струей воды, а
Наоми, напротив, сияла и мурлыкала от удовольствия. Густые облака пара,
запах мыла и шершавое прикосновение полотенца к гусиной коже спины наполняли
ее неповторимым трепетом ожидания.
Покончив с купанием детей, он искупался и сам, стоя на деревянном
ящике, точно медведь на речном валуне, и обливая себя из резинового шланга.
Холодная вода струилась по телу, жесткая мочалка беспощадно терла кожу, а у
ног лежал покрытый пеной брусок мыла. Затем Рабинович уселся в пахучей тени
эвкалипта на низкую табуретку, служившую обычно для дойки коров. Наоми,
вооружившись большими ножницами, обрезала ему светлые вихры, отросшие на
затылке, и причесала венец редких волос, окружавших лысину.
- Теперь мы все красивые. - Моше поднялся с табуретки. - Ну, поехали.
Он закинул охапку сена на телегу, поверх нее Наоми набросила сложенную
мешковину и села рядом с отцом, а Одед согласился спуститься с дерева и
присоединиться к ним только после того, как ему было обещано безраздельное
управление лошадью в течение всего пути.
- Кроме вади, - поправил себя Моше.
Одеда с детства как магнитом тянуло ко всему, что касается колес, езды
и дорог. В три годика он бегал по улицам деревни, крутя перед собой на
вытянутых руках железныйобруч руля воображаемого автомобиля, а в пять лет
постигал искусство вождения, управляя деревянной доской, с сумасшедшей
скоростью катящейся на четырех подшипниках по крутому спуску до самого
въезда в деревню.
- Что такое современный семитрейлер? - шутит он сегодня. - Та же
лошадка с прицепом, правда, немного побольше, зато разворачиваться задом я
научился еще в детстве, на настоящей лошади...
И действительно, я не устаю восхищаться его умением ловко управлять
огромной цистерной на заднем ходу молоковоза.
- Это немного проще, чем тебе думается, и чуть-чуть сложнее, чем это
выглядит, - говорит Одед. - Люди совершенно не понимают, как сложно водить
такую громадину. Погляди-ка на этого кретина! Прилип к заднице моего
молоковоза, как банный лист, и это за каких-нибудь двадцать метров до
перекрестка! Никак не может сообразить своей дурацкой башкой, какой длинный
тормозной путь у моей машины. В Америке таких на месте пристреливают. Там к
грузовикам относятся с большим уважением.
На подъезде к вади воцарилось обычное молчание. Неглубокие, прозрачные
и спокойные воды весело журчали, унося воспоминания, смывая следы и запахи
Моше взял вожжи из рук Одеда.
"Та вода, что утопила Тоню, уже не здесь, давно утекла в море, -
подумал он про себя, - и там, испарившись, снова поднимется к облакам,
прольется дождем, утопит еще одну женщину и осиротит ее детей".
Дети, будто уловив мысли отца, мгновенно притихли и помрачнели, колеса
телеги тряслись, проезжая по неровному дну и поднимая клубы густого ила,
мутящего прозрачную воду. Оттуда, проехав несколько километров вдоль по
противоположному берегу вади, они пересекли другой канал, побольше. Молодые,
еще хвостатые лягушки скакали в грязи, гигантские водомерки скользили по