"Петр Шамшур. Трибунальцы " - читать интересную книгу автора

жалеют, - вокруг тайга. Окна в доме маленькие, стекла покрыты изморозью.
Глубокий снег лежит во дворе и у крыльца. Куликов толкает тяжелую дверь, и
мы входим - сперва в просторные сени, а затем в длинный коридор. Старуха в
стеганке, обвязанная до бровей платком, затапливает печи. Она, должно быть,
глуховата, и, разговаривая с ней, надо повышать голос. Узнаем, что свободных
номеров нет, заведующая гостиницей уехала в лес за дровами и вернется часа
через три. Оставляем свои вещевые мешки в комнатке дежурной и уходим в
город. Расходимся в разные стороны, по следам последних шагов Яковлева.
Мальчишка в стоптанных дедовских валенках показывает мне дорогу к
городскому кладбищу:
- Прямо и прямо идите по этой улице. А там - сосны на горке и церковь.
Большое кладбище в Надеждинске. Место "вечного отдыха" городские
обыватели оборудовали капитально. Высокая кирпичная стена, литые чугунные
ворота. Прямая аллея к церкви. По сторонам, под высокими соснами, кресты и
памятники, замысловатые ограды, припорошенные снегом скамеечки, старые венки
и бумажные цветы на могилах. Именитые покойники теснятся поближе к церкви,
еще при жизни выбрав себе достойное место. Тут и ограды повыше, и памятники
солидней, дорожки утоптаны, снег обметен.
Спокойно становится у меня на душе. Сейчас откроется причина гибели
Виктора. Оглядываюсь вокруг. Где-то здесь он похоронен. Худенькая девушка в
черном будет сидеть на скамеечке, сжимая платок в холодной руке. На
ухоженную могилу положены свежие цветы. Слез у девушки уже нет, и она тихо
поведает мне историю своей несчастной, трагически оборвавшейся любви. Все
было так хорошо - была радость, была любовь. Но родители девушки,
закоренелые буржуи, оскорбили Виктора. А девушка не смогла уйти из затхлого
дома. И тогда прозвучал этот нелепый выстрел.
Быстро шагаю по дорожкам и, только зацепившись полой шинели за ветки
куста, останавливаюсь. Нет на кладбище девушки. Да и могилу Яковлева мне
самому не найти.
Угрюмый старик сторож долго ведет меня на другую сторону холма. Здесь
нет протоптанных дорожек, мало крестов. Вот и красный столбик с фанерной
звездой у снежного сугроба.
- На могилу приходят?
- Не-е... - тянет старик.
Вот и оборвалась версия о "трагической любви". Так всегда бывает с
умозаключениями, построенными на домыслах. Надо собирать и изучать факты,
упорно идти по следу, даже если впереди как будто снежная целина.
Яковлев похоронен на краю кладбища. Могилы здесь разбросаны в
беспорядке. А между ними чернеют свежие ямы, до половины засыпанные снегом.
Видно, впрок заготовлены места для тех, кому ставят красные столбики. Тут
можно теснить мертвецов: памятников сюда не привезут, оград и скамеечек не
сделают. Закуриваю, угощаю сторожа.
- Много народу хоронило Яковлева?
- Не-е... Одни военные. Стрельнули из наганов и пошли.
Нахожу на могиле под снегом два венка. Один сплетен из хвои, на ленте
надпись: "Краскому Яковлеву. От командиров карбата". Другой венок,
небольшой, вроде букета, сделан из бумажных цветов. На белом куске шелка,
вплетенном в цветы, написано химическим карандашом: "Разящий гром, расплющи
шар земной и уничтожь людей неблагодарных племя!"
"Разящий гром..." Красиво звучит! Но почему эта фраза легла на могилу