"Эда Ле Шан. Когда ваш ребенок сводит вас с ума " - читать интересную книгу автора

приступить, предоставив своим мыслям блуждать, погружаясь в окружающую
красоту, наполняя ей мою душу, готовясь к началу этапа работы и познания.
Хорошо было быстро идти и глубоко дышать. Небо над Нью-Йорком было голубым и
чистым. Приятно было остаться наедине с собой.
Бессознательно я направлялась к тому месту в парке, где я играла
ребенком. Начальная школа, в которой я училась, располагалась неподалеку, и
каждый день пас водили в парк для отдыха. Неожиданно я поняла, где нахожусь.
Это были большие скалы, на которые мы забирались во время наших бесконечных
игр в "Тарзана" (мы играли в него больше года и каждый день). Тогда мне было
лет девять-десять. Я стояла и смотрела на скалы. Ничего не изменилось. И это
через 50 лет! Вдруг мое настроение изменилось. Я не была больше
шестидесятидвухлетней женщиной - состоявшейся, уверенной в себе, счастливой.
Я была десятилетней девочкой, которая часто испытывала чувство смертельного
ужаса: я была уверена, что никогда, никогда не научусь делить в столбик; я
заваливала все контрольные по грамматике; я считала себя уродливой, толстой
и неуклюжей; я думала, что меня в последнюю очередь выберут для участия в
эстафете; я была застенчивой маленькой девочкой, которая считала, что другим
детям она не нравится; меня глубоко ранила каждая неудача, и я страшно
боялась, что меня будут дразнить. На самом деле, школа, в которую я ходила,
считалась неплохой, и у меня были очень любящие родители. Со мной не
происходило ничего серьезного, кроме того, что я была ребенком.
Я почти видела маленькую девочку, сидящую на скалах. Мне хотелось
обнять ее, крикнуть: "Вот я! Посмотри на меня! Со мной все в порядке!"
Неожиданно я заплакала - о той девочке, которая не могла вообразить себя
взрослой женщиной, которой так нужно было знать, что, когда она станет
взрослой, она окажется одаренной и любимой, ею будут восхищаться, ее будут
уважать, она будет уверена в себе. Если бы только я могла повернуть время
назад, вернуться и взять маленькую девочку на руки, обнять ее крепко и
сказать: "Эда, Эда, ты привлекательна и обладаешь замечательными
возможностями. Не бойся, другие, кого ты считаешь уверенными в себе, боятся
так же, как и ты!" Мне так хотелось стать моложе на пятьдесят лет, стать
девочкой с хрустальным шариком, в котором отражался бы образ женщины,
которой я стала.
Никто из нас не может сделать этого для ребенка, которым ты сам был
когда-то. Все мы ощущали такую неуверенность, и у каждого из нас был свой
личный страх: волосы, которые были слишком курчавые или слишком прямые;
ноги, которые были слишком короткими или слишком длинными. Мы были
конопатыми или толстыми, обладали жутким носом, боялись, что никогда не
научимся читать, страдали, когда нас отвергали, трепетали перед сердитым или
ехидным учителем, безумно желая, чтобы нас любили не за то, что мы делаем, а
за то, что мы есть.
Разве кто-нибудь говорил нам о том, что все мы испытываем в детстве
сходные чувства? Разве нам кто-нибудь помог заглянуть в хрустальный шарик и
увидеть тех взрослых, какими мы станем? Возможно, среди нас и были
счастливчики, которые представляли себя взрослыми, но их было немного. Если
бы мы могли вернуться в то время и в то место, когда мы были маленькими и
ранимыми, то где-то в глубине мы бы находили страдающего ребенка. Если бы мы
могли встретиться с этим ребенком и успокоить его, рассказать о том, что с
ним случится! Из всех "если бы" это, может быть, самое печальное.
Мы не можем вернуться. Через несколько минут я заставила себя уйти от