"Александр Шаповалов. Серая нить (Книга первая) ("Серая нить" #1)" - читать интересную книгу автора

- Особенно жду твоего слова, дева безокая. Да не обидят тебя речь моя,
ибо наслышан, что можешь ты видеть скрытое. Огласи приговор свой, и клянусь,
подчинюсь я ему. Огел закончил речь, поклонился и замер, сложив руки на
груди.
Над площадью повисла тишина. Люди, увлеченные рассказом, молчали,
переживая услышанное.
- Прежде, чем Данья Оленья скажет свое слово, - раздался голос Гловы
совета старейшин, - Огел, сын Коуна по нашим законам должен доказать
принадлежность корабля своему роду. Огел вытащил меч, взял его за лезвие,
поднял над головой.
- Этот меч достался мне от отца. На нем нанесен герб рода - топор и
весло. Такой же знак на мачте и каждом третьем бревне от носа корабля. Этого
достаточно? - произнес северянин.
- Вполне, - ответил главенствующий на суде, затем он повернулся к
стоящему рядом десятнику стражи, - пошлите кого-нибудь, пусть проверят.
- А ежели эти заартачатся? - тихо спросил десятник, указывая на дадгов.
- Уговори их, меч у тебя для красоты что ли, - раздражено, добавил
судья.
Пока ждали вестей с причала, на площади накалялась атмосфера. Дурная
репутация и высокомерное поведении командира дадгов настроили собравшийся
народ против них, а откровенные взгляды, бросаемые дадгами на женщин клана,
распаляли толпу еще больше. Наконец появился десятник, посланный на причал.
- Что скажешь? - спросил судья.
- Эти, - страж указал на дадгов, - по началу не хотели пусчать, но
десяток лучников и дружина северян сделали их сговорчивей.
- Чего со знаками? - перебил его судья.
- Так, это, знаки на месте, где и указал северянин. - Ответил десятник.
- Теперь твое слово, данья Оленья, - повернувшись к женщине, произнес
судья.
Как только на площадь, вышел один из участников суда, Оленья
почувствовала запах мертвечины. Не носом, как обычный человек, а нутром.
Она, развернулась в сторону, идущего к судьям, чужака, и тошнота подкатила к
горлу. Ее внутренний взор уткнулся в приближающую фигуру.
Еще недавно это был простой человек, с частичкой своего Я. Сейчас душа
его была мертва, вместо нее тело опутала серая паутина. От этой мерзости и
несло мертвечиной. "ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО" - раздалось в голове у даньи. Голос,
словно набат, гремел в ушах, предупреждал об опасности: "Зло родилось на
земле. Оно не окрепло, но его носитель перед тобой".
Оленья растерялась от шума в голове. Знамения и раньше приходили к ней,
но небыли столь яркие и пугающие. Она повела своим взором по окружающим ее
людям, будто ища защиты от надвигающей беды, и увидела свет, который шел от
другого чужака. Его воля сверкала, как клинок, поймавший луч солнца, и в
тоже время незнакомец имел любящее сердце, в котором поселилась печаль.
- Твое слово, данья Оленья. - Слова главного судьи вернули ее в
действительность.
- Он был там, когда убивали твоего брата, но крови его на нем нет. Ее
пролил его хо...
Раздавшийся рык не дал данье закончить речь. В миг, обезумевший дадг,
выхватил меч и бросился на Оленью с перекошенными от злости лицом. Волна
смрада, гнили и разложений ударило в нее лишая возможности дышать. Когда до