"Сергей Шаргунов. Вась-Вась (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Сергей Шаргунов

Вась-Вась

Повесть

Пока он жив, увидим его живым.
Он спокойно всем тыкал: ты-ты-ты...
Перекрестье двух морщин на высоком лбу.
Он несколько лет сидел в Америке, в офисе, в Нью-Гемпшире. Компьютерная
техподдержка налоговой компании. Его мужественную физиономию то и дело
озаряла улыбка. Крупная и крепкая. При любой погоде - снежная. Улыбка
пылала. Понимай как хочешь: морозилка американского супермаркета или наш
деревенский сугроб. "Янки-витязь, - мысленно я обозвался, когда его
увидел, - витязь-янки".
Рослый ян-ви, плечистый ви-ян. Светло-русая борода. Ясные ребячливые
глаза.
Тридцать восемь, пора разлива. У него была жена его лет и дочь была,
12, - два притока. Два прихлопа снежных варежек. В родных отражалось
солнечное облако сильной улыбки. Улыбкой он то и дело награждал других,
обнажая зубы до десен, и, казалось, так исполнял какой-то важный план,
который - в скрипе сосен и ветре над морем, движении облаков и пробках
больших дорог. Под этой улыбкой другие ему тоже начинали, расслабляясь,
тыкать. Улыбка при всей непременной мощи менялась: чтобы понять, какая она -
наступательная или оборонительная, - достаточно было заглянуть в Васины
глаза.
Три года он жил в Америке припеваючи и насвистывая. Там грозил ему
только рост. Но он поверил в Бога. Ему приснился русский иконописный Бог,
дал во сне хлеб. Вера начала утягивать все глубже, в молитвенную бездонную
глушь, и Вася решил: вернусь!
В Москве он отправился в первый попавшийся храм рядом с домом матери.
Жена и дочь последовали за ним безропотно. Он стал алтарником и шофером при
храме. Он все время держался храма, откуда выходил с неохотой, и сразу бежал
в машину (свою, но уже не свою: черный "хаммер" пожертвовал храму). Зато
внутри храма двигался привольно. Плавно вступал с тяжелой свечой на солею.
Проплывал из алтаря сквозь темень люда, выныривал светлой головой посередке
и читал молитвы, распахнутые на аналое, быстрым уверенным голосом.
Стены и своды белели, без росписи. В светлом стихаре с золотыми
нитками, в тесном живом кругу, он стоял, русобородый и прямоносый.
Первый раз я его увидел однажды утром. Витязь, которого перебросило в
наше время. Грубый луч солнца раздваивал сизо-дымчатый воздух. Частил чтец,
но четко, четко. И вдруг подпрыгнуло деловитое "р" в слове "гордыня", снова
дернулось в слове "гроб", округлилось, чванливое, в слове "виноградарь", и
все это на автомате: ты уже американец, Вася!
Нас познакомил мой папа-батюшка, настоятель храма. Вася мне помог.
Сначала забрал из роддома моего сына Ваню и жену Аню, вскоре отвез их на
дачу, а потом стал захватывать меня к ним. Он родился в этом поселке. У него
было там два дома. В одном жили его жена с дочкой, а в другом предложил
пожить лето Ане с Ваней.
...И вот пришла пора помирать. Был июль. Была оказия: Вася взял меня на