"Сергей Шаргунов. Вась-Вась (Повесть)" - читать интересную книгу автора

готовиться к возвращению. Через месяц я был алтарником в Москве.
- Жена не спорила? - спросила Аня.
- Она меня всегда слушала. - Зыркнул исподлобья: - Если что - Бог выше
домашних.
Встали. Он прочитал благодарственную молитву.
Аня снесла спящего младенца вниз. Вася и я тащили поклажу. В машине
сидела светловолосая девочка с медленным серьезным лицом, похожая на оперную
снегурочку. У нее был потешно насуплен лобик, который она, очевидно, хотела
скорее наградить тем же крестом морщин, что у папы. Взрослые груди виднелись
сквозь серую майку, пропотевшую в подмышках.
- Миленький какой! - завелась она и заученно заканючила: - Пап, как бы
я хотела братика!
Вася похлопал бородатое лицо витязя. Славный звон пощечин.
- Разморило. - Он хлопал все мягче и остановился, когда проступила
первозданная наивная улыбка.- Я такой соня, совестно признаться! Днем
обязательно сплю. После обеда. Привычка с детства. Сегодня не поспал и сам
не свой.
Аня, прижимая ребенка, забралась внутрь.
- Ну, пока... - Я был растерян, не поцеловал их, просто махнул. Дверь
захлопнулась.
- ?Хорошая машина! Крепость! По всем нашим дорогам провезет... Давай,
молись Богу, чтобы тебе открылся. И всем русским святым! К отцу ходи в храм!
Сергун, верь! Протянешь руку - и получишь меч! Ты шаг - Бог два! Донт вари!
Би хэппи!
Вася обхватил меня и троекратно расцеловал. Губы его работали с
уверенностью резиновых присосок.
Он громыхнул дверцей. "Хаммер", взревев, сорвался с места, возведя за
собой крестный ход тополиного пуха.
Я глядел вослед и чувствовал, что за рулем никого нет...


С тех пор пролетело два месяца. Июльский вечер переполз в ночь. Над
нами скрипели, укладываясь, Петя и Ульяна.

- Ань... - Я губами нащупал ее имя в темноте.
- Да, милый? - Она лежала головой у меня на плече.
- Почему хорошие страдают?
- Вася, - догадалась она. - Жалко его.
- Он, наверное, этой болезни ждал.
- Поправится еще...
- Думаешь, он хочет?
Я обнял жену, она была жаркая. Долгожданная. Она пахла двумя месяцами
природы. Сырой шелушицей березы, растертыми лепестками шиповника, изумрудной
кровью крапивы, душными фонтанчиками жимолости и еще сотней диких и нервных
запахов. Ее тело было летом, и я сейчас обнимал лето. Вчера она мылась в
баньке, но сегодня рой запахов с жадным рвением облепил ее заново, липкую от
солнца.
Я прыгнул рукой, и - дневная догадка была верной! - в паху обрито,
колючки.
Я водил ладонью, чешуя царапалась, горячая.