"Сергей Шаргунов. Чародей" - читать интересную книгу автора

и дело лениво спрашивали: "Ты откуда взялся?" - "Я путешествую", -
дипломатично отвечал Иван. Сразу же они испытывали желание его сдать:
"Мальчик, мы сейчас милицию позовем, погоди", - и приходилось от них
скрываться. Кто-то предложил леденечного петушка, Ваня отверг.
И вдруг он сообразил. Вложил два пальца в ноздри и слабо позвал:
- Папа!
Родители сбились с ног. Они прочесывали лес, бегали по дорогам, звали.
Отец взобрался на велосипед и поехал по центральной улице в соседний
поселок - в милицию. При въезде в поселок он и встретил сына.
- Куда тебя понесло?
- Никуда. Ходил-гулял.
Отец безостановочно крутил педали, захватывая шинами лужи, молочно
вспенивая дорогу, и кричал через плечо:
- Я тебя дома изобью... Ты - плохой! Ты - очень плохой! От этого так
часто болеешь!
Но дома бить не стали. Сил на это не было уже. Первое хождение по Руси
состоялось. Вечером у Вани поднялась температура.


2

Минуло двадцать два года...
Иван давно уже выбрал жизнь без чудес.
Палитра волшебства за это время не расширилась. Ваня как получил в
шесть несколько способов влияния, так больше и не открыл. Очень скоро он
понял, что все эти способы бьют по нему: использовав колдовской прием, он
заболевал. Поэтому в любом колдовстве была подкладка жертвенности. Станешь
колдовать слишком часто - вообще можно слечь с тяжелым недугом. Ваня перенес
за детство две операции: аппендицит и паховая грыжа. Он боязливо лелеял в
памяти все дарованные ему приемы, но к ним почти не прибегал. Два злых:
щелкнуть зубами и присвистнуть, при этом обязательно адресно, в чью-то
конкретную сторону, видя перед глазами этот неприятный объект. Один
радикально злой прием: визг со свистом. Один прием вроде нажатия на
сигнальные кнопки "Сос": пальцы в ноздри и позвать на выручку. Но тот, кого
вызываешь, должен быть знакомым и находиться близко: американский президент
по Ваниному призыву так и не явился. И наконец, если желаешь кому-то добра,
надо, видя этого симпатичного человека, сказать на него:
"Рамэламурамудва!"... Но за добро тоже придется платить здоровьем. Плюс еще
можно бодрить окружающих бессонницей... За бессонницу Ваня почему-то еще не
получал наказания. Может быть, людям спать надо меньше?
Он не хотел болеть, страх сковывал его ум, сужал глаза, которые теперь
хищно фильтровали разноцветную явь. Но самое страшное, Ваня не мог понять,
кто он: господин чар или раб их? С детства он чувствовал, что словно
проводит чей-то интерес. И каждое чудо усиливало это чувство.
С годами Иван реже и реже прибегал к услугам хитрого и капризного
чародея. Он предпочитал Ваню покладистого и мнительного. Жизнь превратилась
для него в сеанс страха. Однажды лет в десять, играя с мальчишками в футбол
на школьном дворе, он погнался за проворным горячим мячом и, пробегая мимо
качелей, не рассчитал, головой ударился о железку, за которую обычно
держатся рукой. Качели качнулись. На секунду ощутив голову железной, Ваня от