"Принц-леопард (допереведенный вариант)" - читать интересную книгу автора (Хойт Элизабет)

Глава 2

– Джордж!

Юная леди Вайолетт Мейтленд выбежала из распахнутых тяжелых дубовых дверей особняка Уолдсли, невзирая на недовольное ворчание ее компаньонки, мисс Юфимии Хоуп.

Вайолетт с трудом удержалась, чтобы не издать возглас досады. Она любила старушку Юфи – круглую, как яблочко, низенькую, с седыми волосами и мягким взглядом. Но эта Юфи ворчит по любому поводу.

– Где ты была? Мы ждем тебя уже несколько дней… – Вдруг она резко остановилась на дорожке, посыпанной гравием, и стала наблюдать, как этот человек помогает ее сестре слезть со странной повозки.

Мистер Пай поднял на нее глаза и кивнул, не меняя выражения лица. Что это он разъезжает с Джордж?

Вайолетт прищурилась.

– Здравствуйте, Юфи, – сказала Джордж.

– Ах, моя госпожа, как мы рады, что вы наконец-то здесь, – задыхаясь, проговорила подошедшая компаньонка. – Погода сейчас столь неблагоприятна для поездок, что мы были крайне обеспокоены вашей безопасностью.

Джордж улыбнулась в ответ и обняла Вайолетт:

– Здравствуй, дорогая.

Волосы старшей сестры имели цвет абрикосового джема – на пару тонов светлее, чем ярко-рыжая головка Вайолетт – и пахли жасминовым чаем, самым любимым запахом на свете. Вайолетт чуть не расплакалась от радости.

– Мне очень жаль, что вам пришлось поволноваться. Но надеюсь, я не слишком поздно. – Джордж чмокнула сестру в щеку и отступила на шаг назад, чтобы рассмотреть ее получше.

Вайолетт резко повернулась и взглянула на повозку – старую и убогую, совсем не подходящую для Джордж.

– Что это тебе взбрело в голову путешествовать таким образом?

– О, это целая история, – Джордж сняла капюшон. Прическа выглядела ужасно даже для ее непослушных волос. – Расскажу тебе за чаем. Я умираю от голода. Мы перекусили всего парой булочек в таверне, где нанимали экипаж.

Она взглянула на управляющего и как-то неуверенно спросила:

– Не хотите ли присоединиться, мистер Пай?

Вайолетт затаила дыхание. Скажи «нет». Скажи «нет». Скажи «нет».

– Нет, госпожа, благодарю, – мистер Пай неуклюже поклонился. – Прошу меня извинить, у меня есть неотложные дела.

Вайолетт облегченно вздохнула. Но, к ее ужасу, Джордж стала настаивать.

– Уверена, что дела могут подождать полчаса, – сказала она и улыбнулась своей прекрасной открытой улыбкой.

Вайолетт пристально смотрела на сестру. О чем она вообще думает?

– Боюсь, что не могут, – ответил мистер Пай.

– Ну что ж. В конце концов, я наняла вас именно для того, чтобы вы занимались делами.

Это прозвучало довольно нескромно, но, по крайней мере, мистер Пай не будет с ними обедать.

– Если позволите, госпожа. – Он снова поклонился, причём довольно чопорно, и ушел.

Вайолетт стало почти жаль его – но только почти. Она взяла сестру под руку, и они пошли по направлению к дому. Имение стояло здесь уже несколько веков, и оно настолько вписывалось в пейзаж, что казалось его неотъемлемой частью – здание, будто само выросло среди этих холмов. Зеленый плющ вился по красному кирпичу фасаду четырехэтажного дома. Высокие окна со средником украшал дикий виноград. Многочисленные печные трубы взбирались на двускатную крышу, будто альпинисты на гору. Этот очень дружелюбный дом очень подходил по характеру ее сестре.

– Наш повар приготовил сегодня пирог с творогом и лимоном, – сообщила Вайолетт, когда они поднимались по широкой парадной лестнице. – И Юфи мечтает о нем весь день.

– О нет, моя госпожа, – воскликнула вдруг компаньонка, которая шла за ними. – Вовсе нет. По крайней мере, не о лимонном пироге. Могу, скорее, признать за собой некоторое пристрастие к мясному пирогу, что, боюсь, не очень-то пристало даме.

– Юфи, вы являетесь образцовой дамой. Мы все стремимся быть похожими на вас, – ответила Джордж.

Юфи зашагала такой гордой походкой, что стала похожа на маленькую серую курицу.

Вайолетт ощутила приступ угрызения совести из-за того, что вечно сердится на милую старушку. И дала себе торжественную клятву постараться относиться к ней добрее.

Они прошли сквозь массивные дубовые двери. Джордж приветливо кивнула дворецкому Гривсу. Сквозь окно в форме полумесяца, расположенное над дверями, струился мягкий свет, освещая стены цвета кофе с молоком и старый паркет на полу.

– Ты нашла, чем занять себя здесь, в Уолдсли? – спросила Джордж, когда они проходили через зал. – Должна признаться, я очень удивилась, когда ты решила поселиться здесь с Юфи. Странный выбор для пятнадцатилетней девушки. Хотя, конечно, тебе здесь всегда рады.

– Я рисовала, – ответила Вайолетт, стараясь придать голосу легкость. – Здесь виды совсем не такие, как в Лестершире. К тому же мама в последнее время стала совсем невыносима. Она нашла очередную опухоль на правой ноге и притащила в дом какого-то бельгийского шарлатана. Он пичкает ее непонятными лекарствами, которые пахнут тушеной капустой. – Вайолетт со значением посмотрела на Джордж. – Ты же знаешь маму.

– Да, – ответила Джордж и погладила ее по руке. Вайолетт отвела взгляд, чувствуя облегчение, что не пришлось вдаваться в дальнейшие объяснения. Кажется, их мать находится в предсмертном состоянии с тех пор, как Вайолетт родилась. Графиня не вставала с постели, и за ней присматривала сиделка. Однако симптомы менялись один за другим, и по поводу каждого из них мама впадала в истерику. Вайолетт это сводило с ума.

Они вошли в розовую комнату. Джордж сняла перчатки.

– Ну, а теперь расскажи мне, что ты имела в виду, когда писала…

– Тс-с! – прошипела Вайолетт и тайком показала на Юфи, которая в это время давала распоряжение служанке накрывать на стол.

Джордж удивленно вскинула брови, но, к счастью, все поняла. Она замолчала и просто положила перчатки на стол.

Вайолетт произнесла громко:

– Ты собиралась рассказать нам, почему тебе пришлось сменить карету на эту повозку.

– Ах да, – Джордж сморщила нос. – Вчера вечером моя карета опрокинулась. Довольно страшно, если честно. И что вы думаете? – Она села на один из шафранных диванчиков, облокотилась на валик и подперла рукой подбородок. – Лошади убежали, и мы с мистером Паем оказались одни в чистом поле, промокшие и замерзшие. Только было это не поле, а холмы, и не чистые, а сплошь в скользкой грязи.

– Вот ч… – Вайолетт поймала на себе многозначительный взгляд Юфи и вовремя поправилась: – Чудо, что вы выбрались! Как вам это удалось?

В этот момент вошли несколько служанок с подносами в руках. Джордж знаком показала, что продолжит, когда они накроют стол и уйдут. Юфи тут же налила Джордж горячего чаю.

– Чудесно! – Джордж с удовольствием сделала глоток. – Уверена, что чаем можно лечить даже самые страшные психические болезни, если только прописывать его в достаточном количестве.

Вайолетт нетерпеливо заерзала. Сестра поняла намек и продолжила:

– Так вот. К счастью, мистер Пай вспомнил, что недалеко от того места стоит небольшой домик. Там мы и переночевали.

– О, моя госпожа! Наедине с мистером Паем! А ведь он даже не женат.

Казалось, известие о том, что Джордж провела ночь наедине с мужчиной, потрясло Юфи больше, чем происшествие на дороге.

– Я уверена, я абсолютно уверена, что вы чувствовали себя крайне неудобно. – Она откинулась назад и так энергично замахала веером, что терракотовые ленты на ее чепце заколыхались.

Вайолетт с напускной досадой закатила глаза:

– Он всего-навсего управляющий, Юфи, а не джентльмен благородных кровей. К тому же, – добавила Вайолетт деловито, – нашей Джордж уже двадцать восемь. Она уже не так молода, чтобы это событие могло скомпрометировать ее.

– Спасибо, дорогая, – сухо вставила Джордж.

– Скомпрометировать! – Юфи со стуком поставила чашку. – Я понимаю, что вы довольно легкомысленны, Вайолетт, но давайте не будем бросаться такими словами.

– Хорошо-хорошо, – примирительно ответила Джордж, а Вайолетт едва удержалась, чтобы снова не закатить глаза. Ну вот, опять!

– Боюсь, все эти переживания измотали меня, – проговорила Юфи, поднимаясь. – Вы не будете против, если я пойду, прилягу, леди Вайолетт?

– Конечно, нет, – ответила девушка, едва сдерживая радость. Каждый день Юфи находила повод, чтобы вздремнуть после обеда. Вайолетт рассчитывала, что ее компаньонка не изменит своей привычке и сегодня.

Юфи закрыла за собой дверь, и Джордж вопросительно посмотрела на сестру:

– Итак? Твое письмо было невероятно драматично, дорогая. Слово «дьявольский» ты использовала дважды, что кажется совершенно невероятным, принимая во внимание, что ты писала из Йоркшира – самого не дьявольского места из всех, что я знаю. Надеюсь, это действительно очень важно: мне пришлось отклонить несколько приглашений, включая приглашение на осенний карнавал. В этом году он обещает быть полным сплетен и скандалов.

– Да, это очень важно, – ответила Вайолетт и, наклонившись над столом, прошептала: – Кто-то травит овец на земле лорда Грэнвиля!

– Действительно? – подняла брови Джордж и откусила кусочек пирога.

– Да! – выдохнула Вайолетт. – И отравитель из нашего графства. А может, прямо отсюда, из Уолдсли!

– Мы видели несколько мертвых овец сегодня утром.

– И что, тебя это совсем не волнует? – Вайолетт вскочила с места и зашагала по комнате. – Прислуга только об этом и говорит. Местные фермеры болтают про какую-то ведьму, а лорд Грэнвиль заявляет, что если преступник действительно из Уолдсли, то ты за это ответишь.

– Неужели? – Джордж запихнула в рот остатки пирога. – А почему он решил, что кто-то намеренно травит овец? Может, они съели что-нибудь? Или, что более вероятно, это вообще эпидемия?

– Все эти овцы умирают внезапно, по несколько сразу…

– Значит, точно эпидемия.

– А рядом с мертвыми овцами нашли ядовитые растения. Срезанные!

Джордж придвинулась к столу, чтобы подлить себе чаю. Однако она уже начала испытывать некоторое беспокойство.

– Но ведь никто не знает, кто отравитель?

Вайолетт помотала головой.

– Так с чего же тогда они решили, что это кто-то из Уолдсли?

– Следы! – Вайолетт эффектно застыла перед сестрой, подбоченясь.

Джордж подняла бровь. Вайолетт нетерпеливо наклонилась к ней и продолжила:

– Я написала тебе после того, как фермер, арендующий у лорда Грэнвиля землю, нашел у себя десять мертвых овец. Рядом с ручьем, разделяющим ваши владения. И там он видел грязные следы. Они вели от мертвых животных к берегу, там исчезали и появлялись уже на твоей стороне.

– М-да. – Джордж взяла еще кусочек пирога. – Все это звучит не слишком убедительно. Я к тому, что кто-то из владений лорда Грэнвиля мог специально перебраться через ручей, оставить следы в Уолдсли, а потом вернуться.

– Джордж! – Вайолетт уселась рядом с сестрой. – Ни у кого на земле Грэнвиля нет причины травить овец. А вот в Уолдсли найдется кое-кто, у кого она есть.

– Да? И кто же это? – Джордж поднесла пирог ко рту.

– Гарри Пай.

Джордж так и замерла с куском пирога у рта. Вайолетт победно улыбалась: наконец-то на сестру подействовали ее слова.

Джордж аккуратно положила пирог обратно на тарелку.

– И какая причина могла заставить моего управляющего убивать овец, принадлежащих лорду Грэнвилю?

– Месть. – И Вайолетт для верности кивнула в ответ на удивленный взгляд Джордж. – Мистер Пай может мстить за что-то, что лорд Грэнвиль сделал ему в прошлом.

– Но что?

Вайолетт подпрыгнула на диванчике и призналась:

– Не знаю. Мне никто не говорит.

Джордж рассмеялась. Вайолетт скрестила руки на груди.

– Как ты думаешь, это, наверное, что-то ужасное? – спросила она, не обращая внимания на сдавленный смех сестры. – А если он вернулся через столько лет, чтобы осуществить свою дьявольскую месть?

– Ох, милая моя сестричка, – произнесла Джордж, задыхаясь от смеха, – наши слуги, или кто там еще тебе все это наговорил, подшутили над тобой. Ты действительно веришь, что мистер Пай прокрался к соседям с ядовитыми растениями за пазухой? – И она снова затряслась от смеха.

Вайолетт с обиженным видом пронзила вилкой последний кусочек лимонного пирога. Что ей не нравится в старших братьях и сестрах, так это то, что они никогда не принимают тебя всерьез.

– Сожалею, что меня не было с вами, когда все это произошло, госпожа, – тарахтела Тигли на следующее утро, застегивая бесконечное количество крючков на широком синем платье Джордж.

– Не знаю, что бы при этом изменилось, кроме того, что ты тоже оказалась бы в грязной канаве, – ответила Джордж через плечо. – И потом, я уверена, что ты хорошо провела время в гостях у родителей.

– Конечно, госпожа.

Джордж улыбнулась. Тигли заслуживала дополнительный выходной, который она провела в родительском доме. Ее отец был владельцем той самой таверны в Линкольне, в которой они остановились по пути в Уолдсли. И Джордж не могла не разрешить Тигли остаться там на денек. Так как авария задержала леди Джорджину, они с Тигли появились в Уолдсли в один день. И это хорошо, потому что при всем старании у Джордж получалась не прическа, а воронье гнездо. А Тигли творила настоящие чудеса с ее непослушными волосами.

– Не нравится мне, госпожа, что вы ночевали там с этим мистером Паем, – произнесла Тигли глухим голосом.

– Почему? Он вел себя как настоящий джентльмен.

– Надеюсь! – сердито ответила Тигли. – И все же. Подозрительный он какой-то, да?

Последний штрих, и Тигли отошла подальше, чтобы оценить прическу.

– Ну вот, готово.

– Спасибо, – сказала Джордж и расправила оборки на платье.

Тигли служила у своей госпожи уже много лет – с тех пор, как леди Джорджина вышла в свет. Она застегнула и расстегнула тысячи платьев и примерно столько же раз жаловалась на непослушные рыжие локоны Джорджины. У самой Тигли волосы были мягкие, светло-золотистые – как у принцессы из сказки. Вдобавок к этому голубые глаза и коралловые губы – все как полагается. И вообще она девушка – загляденье. Если бы в жизни все было как в сказке, то Тигли родилась бы принцессой, а Джордж пасла бы свиней.

Леди Джорджина села за туалетный столик и стала рыться в шкатулке с драгоценностями в поисках жемчужных украшений.

– А почему он подозрительный? – спросила Джордж, глядя на служанку через зеркало.

– Ну, во-первых, он никогда не улыбается, – отвечала Тигли, складывая ночную рубашку. – Во-вторых, он так смотрит… Будто оценивает корову – отелится она в следующем году или можно отправлять ее на бойню.

Тигли взяла в руки платье, в котором Джордж провела прошлую ночь, и критически его осмотрела.

– Хотя, скажу я вам, многие девушки находят его интересным.

– Да? – хрипло вырвалось у Джордж. И она показала своему отражению язык.

Тигли этого не видела, потому что удрученно рассматривала дыру на платье.

– Ну да. Девушки на кухне говорят, что у него красивые глаза и привлекательная задница.

– Тигли! – Джордж даже уронила жемчужную сережку, которая покатилась по полированной поверхности туалетного столика и затерялась в ворохе лент.

– Ой, – Тигли прикрыла рот рукой. – Простите, госпожа. Сама не знаю, что на меня нашло.

Джордж не смогла сдержать смех:

– Так вот о чем говорят на кухне. О мужских ягодицах!

Тигли покраснела, но глаза ее лукаво сияли.

– Боюсь, что говорят, в основном, именно об этом.

– Пожалуй, стоит чаще заглядывать на кухню. – Джордж наклонилась ближе к зеркалу, чтобы вдеть в ухо сережку. – Некоторые, и леди Вайолетт в том числе, говорят, что о мистере Пае ходят какие-то слухи. – Она сделала шаг назад и покрутила головой влево вправо, чтобы посмотреть, идут ли ей серьги. – Ты слышала об этом что-нибудь?

– Слухи, госпожа? – Тигли медленно сложила платье. – После приезда я еще не спускалась на кухню. Но вот у папы в таверне я кое-что слыхала. Там остановился фермер из владений Грэнвиля. Так вот, он рассказывал, что управляющий Уолдсли вроде как травит животных и портит конюшни Грэнвиля. Вы про это?

Тигли посмотрела на госпожу в зеркало. Джордж сделала вдох и медленно произнесла:

– Да, именно про это.

В тот же вечер Гарри трясся в седле под непрекращающимся дождем и размышлял. Он ожидал, что его вызовут в поместье сразу же. Но вот уже прошел день и наступил вечер, и только сейчас леди Джорджина послала за ним. Он пустил лошадь рысью по длинной извилистой дороге. Может, дело в том, что она настоящая леди.

Он почувствовал удивление и даже растерянность, когда узнал, что будет управлять крупным имением, которым владела женщина. Женщины редко имели в собственности земли. А если имели, то рядом обязательно находился мужчина – сын, муж, брат – которому фактически принадлежала земля. У леди Джорджины было три брата, и при этом она сама держала все под контролем. Более того, она получила земли по наследству, а не от мужа. Леди Джорджина была не замужем. Все это ей оставила тетка, которая указала в завещании, что именно леди Джорджина должна управлять имуществом и контролировать доходы.

Гарри фыркнул. Похоже, тетя не слишком доверяла мужчинам. Гравий заскрипел под копытами его лошади при въезде во двор особняка Уолдсли. Он подъехал к конюшне, спрыгнул с лошади и кинул повод мальчику-коневоду.

Повод упал на землю.

Кобыла нервно отступила, волоча поводья. Гарри остановился и посмотрел в глаза этому юнцу. Тот уставился на него, задрав нос и гордо выпрямив спину. Он выглядел как праведник, готовящийся принять муки. Неужели его репутация настолько испорчена?

– Подбери повод, – мягко сказал Гарри. Мальчик колебался. Муки оказались невыносимее, чем он ожидал.

– Подбери, – почти прошептал Гарри и повернулся, не затрудняясь удостовериться, что мальчишка послушал его. Он подошел к дому и поднялся по лестнице, перешагивая через ступеньку.

– Доложите леди Джорджине, что я здесь, – сказал он Гривсу. Он отдал лакею сюртук и вошел в библиотеку, не дожидаясь, когда его проводят.

Дальний угол комнаты украшали высокие окна с портьерами цвета зеленого мха. В солнечные дни библиотеку буквально заливало светом. Но сегодня опять шел дождь. Уже несколько недель Йоркшир не видел солнца.

Гарри пересек комнату и остановился у окна. За окном, насколько хватало глаз, раскинулись поля и пастбища, похожие на одеяло, сшитое из зеленых и бурых лоскутков. Каменные заборы, разделяющие эти лоскутки, построены здесь за несколько веков до его рождения и простоят еще столько же после того, как кости его обратятся в прах. Этот прекрасный вид заставлял его сердце сжиматься. Но что-то было не так. Обычно в полях можно увидеть стога сена и телеги, на которых фермеры увозят урожай пшеницы. Но сейчас урожай собирать нельзя: зерно слишком сырое… Он покачал головой. Пшеница либо пропадет в поле, либо придется собрать ее как есть. И тогда она сгниет в амбарах.

Он ударил кулаком по подоконнику. Леди Джорджина вообще понимала, что будет с этой землей, если она его уволит?

Дверь в библиотеку открылась.

– А вы ранняя пташка, мистер Пай.

Он разжал кулаки и повернулся.

Леди Джорджина подошла ближе. На ней было платье на тон темнее ее голубых глаз.

– Когда сегодня в девять утра я попросила послать за вами, Гривс посмотрел на меня как на сумасшедшую и сказал, что вы наверняка уже несколько часов как на работе.

Гарри поклонился.

– Простите, что доставил вам неудобства, госпожа.

– Но так и надо. – Леди Джорджина села на черно-зеленую софу, свободно откинулась и расправила складки голубого платья. – Гривс умеет держаться так, что перед ним чувствуешь себя малым ребенком. Могу представить, каково приходится лакеям под его началом. – Она поежилась. – Не хотите присесть?

– Как пожелаете, госпожа. – Он сел на стул и выжидающе посмотрел на нее.

Двери снова отворились, и вошли две служанки с подносами.

– Но я пожелаю не только этого. Я настаиваю, чтобы вы выпили со мной чаю.

Служанки поставили на низенький столик чайник, чашки, блюдца, всякие другие странные мелочи, необходимые аристократам для чаепития, и тихо ушли.

Леди Джорджина налила чай из серебряного чайника.

– Ну, а теперь вам придется немного потерпеть меня и постараться не так гневно сверкать глазами, – начала она и знаком показала, что извиняться не надо. – Сахар, сливки?

Он кивнул.

– Хорошо. Я положу и того, и другого побольше. Подозреваю, что вы тайный сладкоежка. И еще два песочных печенья. Вам придется подчиниться. – И она подала ему тарелку.

Их глаза встретились, и он уловил вызов в ее взгляде. Секунду он колебался, затем взял тарелку, коснувшись на мгновение ее пальцев – нежных и теплых.

Печенье таяло во рту. Первое он съел сразу.

– Так-то лучше, – вздохнула она и откинулась на подушки с тарелкой в руках. – Теперь я понимаю, что чувствовал Ганнибал[4], покорив Альпы.

У Гарри дернулась нижняя губа, и он поднял на госпожу глаза, не отрывая рта от чашки. Да если бы леди Джорджина подошла к Альпам с армией слонов, противники пали бы ниц, прося милости. Ее огненные волосы напоминают золотой нимб, а сама она похожа на ангела, вот только глаза слишком лукавые. Леди Джорджина откусила кусочек печенья, и оно рассыпалось. Джордж подобрала с тарелки крошку и весьма неаристократично облизала палец.

Гарри почувствовал напряжение в низу живота. Только не это. Только не к этой женщине.

Он осторожно поставил чашку на стол.

– О чем вы хотели говорить со мной?

– Это довольно неприятно, – ответила она, тоже поставив чашку. – Боюсь, что люди рассказывают о вас всякие небылицы. – Она подняла руку и стала загибать пальцы. – Лакей, чистильщик сапог, Тигли и даже Гривс, представляете? Я была потрясена. Никогда не думала, что он опустится до сплетен.

Она смотрела ему прямо в глаза, но лицо его оставалось бесстрастным.

– И все это началось вчера, как только мы приехали. – Она разжала пальцы и опустила руку.

Гарри ничего не отвечал. У него щемило в груди, но с какой стати? С чего это ей быть не такой, как все?

– Они уверены, что вы отравили овец в соседних владениях какими-то ядовитыми растениями. Хотя, – она наморщила лоб, – почему все так сходят с ума из-за овец, пусть даже мертвых, мне совершенно не понятно.

Гарри не мог поверить своим ушам. Она что, шутит? Ну конечно, она же типичная горожанка.

– Овцы – основа благосостояния нашей страны, госпожа.

– Я знаю, что все фермеры в округе разводят овец, – Джордж занесла руку над тарелкой с пирожными и задумалась, какое из них выбрать. – Я понимаю, что люди привязываются к домашним животным…

– Это не просто домашние животные, – резким тоном ответил Пай.

Она нахмурилась. Конечно, он забывается, но, черт возьми, она должна все разузнать!

– Овцы – это жизнь. Это мясо, теплая одежда. Доходы, из которых надо выплачивать пошлину землевладельцу. Средство к существованию их семей.

Она застыла, и в ее голубых глазах появилось понимание. Он чувствовал, как непрочный и очень уязвимый мостик только что перекинулся через социальную пропасть и соединил его с этой женщиной.

– Потеря одной овцы означает, что у жены фермера не будет нового платья и в закромах не пополнится запас сахара. Гибель двух овец лишит его детей теплой зимней обуви. А незажиточный фермер, – голос его задрожал, – не сможет выплатить пошлину и вынужден будет заколоть весь свой скот, чтобы прокормить семью.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– И это приводит к разрухе. – Гарри с силой вцепился рукой в подлокотник, пытаясь объяснить, донести до нее всю трагедию положения. – И это приводит к нищете.

– Все гораздо серьезнее, чем я думала, – тяжело вздохнула Джордж. – Значит, мне надо действовать.

Ему показалось, что он видит сострадание в ее глазах. Да, она все поняла. Он скрестил руки. Хлопнула входная дверь. Леди Джорджина резко подняла голову:

– Что там?

Раздался какой-то шум, и Гарри вскочил на ноги. Послышались голоса, звуки возни и даже драки. Шум приближался. Гарри Пай встал между леди Джорджиной и дверью. Его левая рука поползла к голенищу сапога.

– Пошел прочь, мне нужно ее видеть! – Дверь распахнулась, и в библиотеку ворвался человек с багровым лицом.

За ним влетел Гривс. Он задыхался, парик его съехал набок.

– Простите, госпожа…

– Ничего, Гривс, – сказала леди Джорджина, – можешь идти.

Дворецкий хотел было возразить, но, увидев выражение лица Гарри, поклонился и закрыл за собой дверь.

Незнакомец смотрел на леди Джорджину, будто не замечая управляющего.

– Так больше не может продолжаться, мэм! С меня довольно! Если вы не можете усмирить этого ублюдка, который у вас работает, я сам возьмусь за него и с превеликим удовольствием.

Он двинулся к ней. Лицо его под белым париком пылало, напряженные руки сжались в кулаки. Он выглядит, как тогда, в то памятное утро восемнадцать лет назад. Карие глаза под тяжелыми веками блестят, несмотря на годы. Плечи все еще широки, руки сильны. Он напоминает быка. С возрастом он стал немного ниже и все же остается выше Гарри на полголовы. И эта ухмылка на тонких губах – все та же. До самой смерти Гарри будет помнить ее.

Этот ужасный человек стоял прямо перед ним, но будто не видел его. Все его внимание было приковано к леди Джорджине. Гарри вытянул правую руку, преграждая ему путь. Незваный гость пытался оттолкнуть его, но тщетно.

– Что за… – и тут он замер, уставившись на руку Гарри. Правую руку. Как раз ту, на пальце которой не хватало двух фаланг.

Он медленно поднял голову и встретился с Гарри взглядом. Теперь он узнал его.

Гарри растянул губы в улыбке, показав все зубы. Но улыбка не была приветливой.

– Сайлас Грэнвиль? – Гарри умышленно опустил титул.

– Черт бы тебя побрал, Гарри Пай, – с холодной яростью произнес Сайлас.