"Александр Шаров. После перезаписи" - читать интересную книгу автора

- Стравил еще два метра, - оживленно рассказывал Колька. - Судачок
килограммов на десять. Повел... Отпускаю еще... Отпустил до отказа. Легонько
потянул. Судачок выпрыгнул: честное рыбацкое, не рыба, а дельфин - килограммов
двадцать. Тяну. Еще тяну. Подвожу сачок...

- И судак сорвался, - перебил Сыроваров. - Твои новеллы, мон шер Николя,
страдают однообразием концовок.

- Коля, - сказала Ольга. - Мне необходимо с тобой посоветоваться.

Теперь Колька позволил себе заметить сестру.

- Со мной, с "пустоцветом", "рыбьей душой"? Не обманывают ли меня органы
слуха, Анджей? Не шутят ли со мной злую шутку органы зрения?

- Перестань балаганить, - отрезала Ольга. - Мне... нам нужен человек...
ну, словом, талантливый, разносторонний. Ты больше вращаешься... ну, словом, в
разных кругах, и - я подумала...

- Ты права, сестричка, - кивнул Колька. - Разносторонность - сильнейшая
сторона моего интеллекта. По разносторонности меня можно приравнять к шару, у
которого число граней бесконечно.

- Нет, нет, - испуганно сказала Ольга.

- Вы правы, - вмешался Сыроваров. - Но не нонсенс ли искать
многогранность, когда перед глазами Анджей?!

- Нет, нет... - повторила Ольга. - Мне, нам... ну, словом, нужен человек
проявившийся, известный...

- Подумаем... - сказал Колька.

- Поразмыслим, - подтвердил Сыроваров.

- Не подойдет ли Z? - после долгой паузы предложил Колька.

- Ни в коем случае! - Сыроваров отрицательно покачал головой. - Только N.
Никто, кроме N.

- Ты прав, Анджей Люсьен, Nили проблема вообще неразрешима.

- Кто он такой, этот N? - растерянно спросила Оленька, читавшая, кроме
специальной литературы, одних классиков.

- Вы не знаете?! - всплеснул руками Сыроваров, подошел к полкам, вытащил
толстый том "Материалы к биографии N и громко, с выражением зачитал
приведенные в эпиграфе заключительные слова "резюме".

"Всеобщность... мировой эфир... - про себя повторила Оленька. - Пожалуй,