"Александр Шаров. После перезаписи" - читать интересную книгу автора

Только теперь появляется возможность вернуться к событиям жизни Василия
Ивановича Чебукина. Будучи лишены предрассудков, мы закрываем глаза на то, что
по обстоятельствам развития сюжета вторая встреча с героем происходит в главе
под неблагоприятным номером "13". Представляется полезным сделать и другую
оговорку. В этих и последующих главах мы по ходу изложения приводим мысли и
переживания Чебукина, которые стали в точности известны лишь позднее;
отступление от строго хронологического принципа здесь кажется нам оправданным.

... После ухода Вениамина Анатольевича, определившего необходимость
перезаписи, все перед Чебукиным предстало в ином свете.

Его знобило, и в теле чувствовалась болезненная слабость. В тот день
должно было состояться важное межведомственное совещание с его, Чебукина,
руководящим выступлением, но мысли и фразы, заботливо заготовленные для
выступления, вдруг показались незначительными, а само совещание - пустейшим
делом.

Он открыл дверь в комнату жены и с порога сказал:

- Назначен на перезапись, Тамарочка...

Тамара сидела перед трюмо и кончиками пальцев массировала предательски
обозначившиеся в уголках глаз "гусиные лапки". Не отвлекаясь от этого занятия,
она сказала:

- У тебя будет свой бис?! Чертовски современно. Лидочка, дочь Олимпиады
Львовны, говорит, что бисы - прелесть. Они как члены семьи... Подумать?! Ты
должен наконец настоять, чтобы Оленьке предоставили самостоятельную
жилплощадь. Оленькина комната подойдет бису; немножко сыровато, но ведь он
железный...

- Бису дадут отдельную квартиру, - дрожащим от обиды голосом объяснил
Чебукин и вышел из комнаты.

Отчаявшись найти дома сочувствие, Чебукин заглянул В гостиную, резиденцию
Кольки, и попросил сына:

- Меня, знаешь, на перезапись... ты бы позвонил Сыроварову...

- Сто новейших дублонов, - сухо заметил Колька, поднимая трубку. -
Житейские испытания и подледный лов заморозили мое сердце.

Чебукин молча отсчитал требуемую сумму.

- Анджей Люсьен? - спросил Колька, набрав номер лаборатории. - Ах,
извините, Андрей Петрович... Моего предка, простите, простите, моего отца
назначили на перезапись, и я... Ах, так - "в порядке живой очереди и согласно
действующим инструкциям..."

Положив трубку на рычаг, Колька печально проговорил: