"Александр Шаров. После перезаписи" - читать интересную книгу автора

громкоговорители на полупроводниках, искусно вмонтированные в уголках губ.

"Профессор эстетики мог бы изобрести нечто более оригинальное и менее
выспреннее", - с неудовольствием подумал Чебукин.

В машине, ощутив привычную упругую мягкость сиденья, он несколько
успокоился, и опять-таки не он, а бис беззвучно проговорил:

- Чего-нибудь я как-никак стою. Не каждому положена персональная машина и
все прочее.

А в следующее мгновенье уже он сам поправил биса:

- Мыслителю и философу, а ведь мы с тобой значимся именно философами, не
следовало бы позволять себе столь затасканные суждения. Диоген, так сказать,
"вкатился" в бессмертие при помощи всего-навсего бочки, которая при меньшей
скорости и маневренности обладала, по-видимому, несомненными преимуществами.

Мысль, направившаяся по скользкому руслу, не замедлила подсказать, что
Сократ был отравлен, Аристотель умер в изгнании, Джордано Бруно сожжен,
Каллисфан, осмелившийся сказать Александру Македонскому, что историографу для
его славы царь не нужен, но зато царь никогда не был бы так знаменит без
своего историографа, был казнен, и множество более современных мыслителей
претерпели подобные же неудобства.

- Домой? - спросил шофер.

- В институт на совещание, - ответил Чебукин с философской печалью в
голосе. - Дела, дела; личную жизнь приходится оттеснять на задворки.

То есть опять-таки выговорил эту фразу бис, а он снова с досадой отметил
про себя выспренность, банальность и почти привычную неискренность его, биса,
лексики.

- Пустозвон, - пробормоталЧебукин, - чистейшая балаболка...

... Междуведомственное совещание уже началось. Председатель сразу приметил
появление Чебукина, кивнул ему и вскоре предоставил слово.

Василий Иванович заговорил легко и плавно, уверенно нащупав главную жилу.

Стоит ли повторять, что говорил не Чебукин, а бис, и. Василий Иванович,
может быть, впервые в жизни получил возможность взглянуть на себя со стороны.

"Раньше у меня никогда не было для этого времени, - со стесненным сердцем
подумал он сам. - Может быть, и лучше, что его не было. Еще лучше, если бы это
чертово время и не появлялось".

Речь на совещании шла о низком уровне эстетического оформления продукции
фабрики имени 8 марта. И Чебукин-бис через громкоговорители, укрепленные в