"Александр Шарымов. Выборгский поход 1706 года (Историческая повесть из начальных лет Петербурга) " - читать интересную книгу автора

Диалог историка и доктора-очеркиста

- ...Ну, и каково же ваше первое впечатление! - спросил доктор Олевич
историка, когда они перешли бывший Пантелеймоновский, ныне Пестелевский мост
и ступили под кроны деревьев Летнего сада (такие беседы Скампавейский
называл всегда перипатетическими - и обоим собеседникам это старое греческое
понятие весьма нравилось).
- Есть у меня червячок сомнения, - ответил Скампавейский. - Небольшой
такой червячок. Такой вот, - и историк показал пальцами его размер. - Но я
пока о нем помолчу. Что же до вашего шведа, то теперь он, конечно, понятен
мне совершенно. Но есть другое обстоятельство, которое нельзя упустить, имея
в виду, что вы собираетесь этот дневник обнародовать.
- Какое же? - очень серьезно спросил доктор, обращая к историку
невозмутимое лицо.
- Я вот тут в связи с этим чтением порылся в своих книжках и обнаружил,
что швед, естественно, многого не знал и обо многих ключевых событиях не
писал.
- А по-моему, наоборот! Смотрите-ка, он описывает начало года - и
попадает в ситуации, связанные с самыми что ни на есть горячими событиями.
Ведь и финал семи-с-половиноймесячного астраханского восстания, и начало
знаменитой Гродненской операции в дневнике описаны. Разве этого мало?
- А вы вот о чем подумайте: коль скоро он отправляется вместе с Зубовым
к царю, везя сообщение о конце астраханского бунта, значит, он отыщет царя
не где-нибудь, а на Неве, и не когда-нибудь, а только к середине апреля,
месяц спустя.
- Почему вы так думаете?
- Да потому, повторяю, что я уже порылся в книжках. А там
зафиксировано: посланцы Шереметева прибыли к царю шестнадцатого апреля и, не
застав его в Петербурге, поехали к нему в Шлиссельбург. А что это значит?
- Ну... А что, собственно, это должно значить?
- А то, что если свидетелем взятия Астрахани ваш Гудмар и был, то о
ходе Гродненской операции он ничего знать не мог. А это, опять-таки,
означает, что и читатель ваш об этом не узнает. А это обидно. И потребует
обильных комментариев.
- Так, может, вы и возьмете на себя труд этих комментариев?
- Нет уж, помочь я вам помогу, но и вы потрудитесь. Давайте разделим
работу так. Я вам подготовлю через несколько дней короткую хронику,
касающуюся морских и военных дел с января по середину апреля, а вы
подготовьте такую же сводку по всему, что относится к событиям, связанным с
Петербургом: тем, что шли и вокруг него и в нем самом. Потом запишем наши
рассказы на бумагу - вот вам и комментарий.
- Только не на бумагу, а на пленку на мой магнитофон.
- Это уж как вам будет благоугодно, - барственно кивнул головой
историк.


Через пять дней, в воскресенье, они встретились на квартире Олевича.
Историк с интересом разглядывал бывшую дворницкую, пытался рассмотреть
сквозь окно выходящую к площади решетку.
Олевич принес с кухоньки фыркающий чайник, открыл банку растворимого